Йошка сидел на стуле и тряс головой, но уже не потому, что информация рвалась наружу и непонятные голоса изнутри задавали дурацкие вопросы. Всё было проще, в волосы попала пчела, а Йошка хотел избавиться от озадаченного, но решительного насекомого до того, как оно осуществит болезненный для Йошки, но самоубийственный для него самого укус. Феечка-Фенечка в такт Йошкиному дёрганью напевала, на столе сидел сосредоточенный мыф в позе лотоса, точнее, в его мыфыном варианте и медитировал. Рядом с ним сами по себе сгибались и разгибались ложки, участки стола превращались в контурный рисунок, по которому бегали зелёные цифры. Наконец Йошка вытряс насекомое, которое тут же накинулась на мыфа но тот мгновенно вышел из медитации и принял оборонительную стойку на хвосте. Пчела уселась на стол и стала смотреть, сколько зверёк продержится в такой странной позе. Йошка не обращая внимания на мелкозверей конфликтующих на столе обратился к Феечке-Фенечке:
– И что дальше. Куда я теперь умище такой дену? В голове ведь не помещается, придётся для сброса информации бороду отращивать или мозги разращивать?
– Да я сама об этом думаю. Хотя решение придётся отложить, у нас снова гости.
Она посмотрела на стол. Там уже не было пчелы, осталось только затухающее жужжание, зато мелкомыф чертил нечто похожее на пентаграмму для вызова духов. Йошка спросил у Феечки-Фенечки:
– Он что рехнулся от того, что его могла укусить пчела, или он всегда такой был?
То, что это был он, а не она, было хорошо видно, в одежде не мыши не мыфы не нуждались.
– Нет. Это я попросила. Сейчас откроется портал для перемещения. Приедет группа MIB или иначе Mouse In Black. Это иная ветвь мышей разумных отличная от мыфей. Они мыши нанотехнологические, протеже ИИ, но потом они зашли в тупик развития, и мы с другими Феечкам перехватили падающее знамя прогресса. Ты вот слышал такой стих:
Понуро голову склонив
Усы обвисли.
Выходит виноватый мышь.
Он скушал гризли.
– Нет, не слышал.
– Ничего удивительного это из детской книги, мне просто понравилось, а к реальности отношения никакого не имеет. А вот слушай другой. Он уже про нанотехнологичных Мышей или иначе вечмышей. Мышей вечности:
Я возьму двух огромных мышей.
Нарублю я из них малышей,
А потом отпущу, и кусочки пусть скачут
Вырастая в огромных мышей.
– Таких тоже не слышал. Они выглядят ещё бредовей, чем про мыша и гризли.
– Зато они, правда. Ты думаешь, откуда у Эрика Дрекслера появилась идея про «серую слизь»? Это он видел сон, в котором был момент сразу после того, как Светлый Трубач нарубил вечмышей. И эта мелкосерая масса, уже оформившись в мелкомышей или писк-пикселей расползалась по окрестностям адсорбируя окружающую среду превращая после ассимиляции во внутреннюю среду. Эрик мало что понял из этого видеоряда, случайно залетевшего в его мозг из-за сбоя несущей частоты транслятора астероидников. Но впечатление он произвёл. Тебе понятно Йошка?
Про Эрика Дрекслера Йошка, конечно, знал, кто же про Эрика Дрекслера и «серую слизь» не знает? Любой интересующийся техникой и нано технологиями человек знает! А вот кто такой Светлый Трубач?
– А кто такой Светлый Трубач? – спросил Йошка.
— Это комплементарная пара Тёмному трубачу (угрюмый дудочник, Dark Surd). Тёмный трубач – один из всадников Апокалипсиса, архангел Гавриил, по-моему, которому доверили бесшовную спецтрубу из спецматериалов со спеобработкой, для сообщения всем о конце света. Там их таких на лошадях несколько представителей. А чтобы конец был полный и всем, каждому всаднику соответствует антивсадник, в религии этого не указывают, чтобы не усложнять и не отвечать на вопросы «что будет, когда ничего не станет», им хватает вопросов вроде «что делал Бог, когда кроме него ничего не было», не скажешь же, что он самофлюктуировал.
Так вот эти пары «всадник-антивсадник» потом встречаются и аннигилируют. Не знаю, чем занимается в свободное время Тёмный трубач, а вот со Светлым периодически пересекаюсь. Занятная составная личность. Человекоподобный ульевый организм. Читал роман «Музыка в твоей крови»? Со Светлым всадником та же ситуация только когда его это постигло он был один в космическом скафандре и его клетки договорившись с клетками микробов в нём обитающих создали организм с полным физиологическим самоконтролем. Только у них не всё получилось. Знаешь, как оно бывает, то понос, то золотуха, не в прямом смысле конечно, только в ментальном. В общем, забавная личность.
Йошка попытался представить ментальный понос и золотуху. К сожалению, представить получилось, и Йошка их испытал в полной мере, к счастью недолго, так как отключилось сознание. После включения, сознание вместе со зрением тут же сообщило что Йошка лежит на столе, а вокруг стоят мыши-альбиносы в чёрных пиджаках, очках и шляпах-котелках как на картине Рене Магрита. Ещё у них были ярко белые, даже светящиеся, с синевой хвосты, чем-то напоминающие притушенную электрическую дугу цветом. На бедре у каждого, прямо на теле, была золотая табличка с иероглифами, вроде шильдика на электродвигателе.
Мыши протяжно пищали, что то напоминающее грегорианское песнопение. Потом это начало складываться в слова. Оказывается, это было требование или просьба:
– Феечка-Фенечка ты нам должна.
Дай нам словарь своего языка.
Феечка-Фенечка нам помоги.
Нам без тебя мир не виден не зги.
Последний оборот был спорен, как и поэтическое достоинство всего остального текста, но что с мышей возьмёшь. Феечка-Фенечка размахивала какой-то отломанной антенной как дирижёрской палочкой руководя процессом. Потом она увидела, что Йошка пришёл в себя и очень дикторским голосом сказала:
– Песня хорьков – трансформаторов. Альбуса и Агаты.
Спета и записана во время поездки в гости в Коробочкино в гости к дальнему родственнику тоже хорьку и его другу коту. С заездом к Ласёнку. Это тоже родственник некрупный хорь размером почти с ласку обитающий под Ольховкой. Всё в Харьковской области.
Затем она что-то сделала отчего из её рук полетели искры к головам сводного хора MIB, похоже таким образом она знакомила певцов с репертуаром. Взмахнула палочкой, и вечмыши запели:
– Хорёк не может в спячку впасть как жаба.
Не может, как Гагарин в космос улететь.
Нет у хорька и кожи бегемотьей.
И потому не хочет он терпеть.
Когда меняется весь климат на планете.
Когда вулканы душат и пекут.
Когда метеорит как бомба на рассвете.
И вместо «Утро доброе» – капут.
Орешек знаний коллективно раскололи.
И устремили интеллект свой ввысь.
И скажем мы хорячьим коллективом.
Всем катаклизмам «Фу», «Долой» и «Брысь»
Изменим всё и сделаем как надо.
Починим климат, литосферу и нору.
Ведь может всё хориная бригада.
И мир введём в счастливую пору.
Йошка вежливо выслушал песню и сказал:
– А я тоже люблю петь. Хотите песню «Неудачное увольнение» из военного репертуара?
Вечмыши закивали. Йошка прокашлялся и запел:
Идёт солдат по голоду…
Ой, нет, букву перепутал.
Идёт солдат по городу.
По незнакомой улице.
И от улыбок девушек
ему не по себе.
Ширинку он проверил.
Причёску он проверил.
Сейчас в витрину смотрится,
А вдруг висит сопля?
А девки улыбаются
А девки ухмыляются
И ржут и пальцем тыкают
И всё подруг ведут.
Солдат сбежал из города.
На базе своей спрятался.
И никогда не выберет
Такой же вот маршрут.
Мыши задумчиво молчали, теребя усы. Некоторые, расчувствовавшись за неудачу военнослужащего, сморкались в носовые платки. Феечка-Фенечка думала. Йошка слез со стола и спросил:
– А что за язык такой, который им нужен? И что это у них за шильдики на боках?
– Это не просто шильдики, это мышильдики, на них написано то, что каждый из них хочет сказать миру. Вроде подписи под аватарой на форуме. А язык это исходный язык. Язык Феечек. Базовый язык астероидников. Язык двухлитрового одноклеточного и его друзей и согенников.
– Его кого?
– Согенников. Тех с кем он генами делился, с помощью горизонтального переноса. Вот когда с кем то в одной рати бьёшься это соратник, вместе товаром торгуешь то сотоварищ, едой то сотрапезник, а если генами делишься то согенник. Понял?
– Да. А почему если мысли сходятся то это единомышленник, а не сомышленник?
– Это особенности вашего несовершенного языка. Но мы не о том. Язык Феечек берёт начало там же где и мы, то есть не помню где. Язык древнее нас, мы его как вирус подцепили во время Большого Ожидания, перед Большим Взрывом. Очень удобный язык, ёмкий. Никакой Вавилон-17 или 18 с ним не сравнится. Правда, в человеческий мозг он не пометится полностью. У нас за его базу отвечают специальная молекулярная память, объёмом побольше вашего генома. Но его отзвуки вшиты в само мироздание, или точнее наоборот он настолько вписан в мироздание, что звуки языка заставляют вибрировать мироздание. Вот послушай, сейчас орать буду, то есть ораторствовать, на исходном языке.
Феечка-Фенечка заговорила на языке, в котором Йошка начал узнавать, или показалось, что начал узнавать звуки всех языков которые он когда-либо слышал. И намёки на те, которые не слышал. Отдельные моменты её речи, казалось напрямую, обращаются к молекулам нервных волокон, обходя не только разум, но и инстинкты. Как будто информация доносилась до межнейронных связей, возникая в них, а сами нейроны были и не при чем, в общем. Когда Феечка-Фенечка замолчала у Йошки осталось чувство утраты. Как будто из его жизни пропало, что то важное, причём он не может вспомнить, что это было, так как воспоминания о нём тоже пропали, оставив лишь тень нервных связей, а вот теперь, когда напомнили, наступил момент узнавания внутренней утраты или о внутренней утрате. Йошка замер, прислушиваясь к своим ощущениям и разглядывая внутреннюю пустоту. Но долго этим заниматься не дала сама ораторша:
– Йошка ты как? Чувство утраты есть?
– Есть.
– Ощущение потери чего-то настолько важного, что это было чуть ли не частью тебя и твоего мира?
– Да и такое есть.
– И что ты даже не можешь сказать, что это было.
– Да! Ты чем меня загрузила Фемина целлюлозная!
– Самец позвоночный.
– Я уважительно.
– Я тоже.
– Так что это было.
– Я впервые за много-много-много времени исполнила вступление «Баллады о Большом Взрыве» самая тревожащая часть, называется «Вначале было все, но потом его украли» и про то, как из неукраденных остатков был создан наш мир. Как для сокрытия кражи был произведён Большой Взрыв. Как век всеобщего счастья перешёл в век разлетающейся кварк-глюонной плазмы. Это Кноппер текст принес, когда в Солнечную систему забрёл. Бред конечно редкий, но оставляет чувство невосполнимой утраты практически у всех мыслящих существ. Даже интересно, кто его сочинил, но Кноппер не знает, он подобный фолк коллекционирует, иногда исполняет.
– Какой Кноппер?
– Ты его не знаешь. Он эффектор одной звезды, поэтому несколько призвезденный, а вообще существо нормальное. Поможет всегда, если сможешь объяснить что тебе надо, и что струя плазмы, на которые он щедр, это как раз то чего тебе не надо.
– Я не буду с ним знакомится.
– Это правильно. Он сам с тобой познакомится, если захочет.
Вечмыши на столе потрясённые отрывком баллады снова сморкались. Феечка-Фенечка им сказала:
– Вы поймите если я дам вам полную базу по языку, то придётся вам делать полную генную перестройку, чтобы вы могли им пользоваться. А если её сделать, то вы можете попасть в список «Запрещённые объекты реальности», тогда вас могут отправить к ядру галактики в центральную чёрную дыру чтобы исключить из нашей вселенной. Дисквалифицировать так, сказать. Так что может, обойдётесь сокращённым вариантом? Для органических кислорододышащих?
Вечмыши посовещались. На период совещания они задрали хвосты и исходящее от хвостов сияние образовало купол, через который изображение вечмышей искажалось, и они становились похожи то на нарезанный сыр, то на картофельные чипсы, разложенные по тарелке китайского фарфора, то вообще на фуфыдлостное бурлачебубельство. Когда совещание окончилось, купол с мелодичным звоном пропал и вечмыши пропищали:
– Согласны. Согласны на урезанный вариант. Адаптированный.
Йошка сказал:
– Я тоже хочу, я ведь тоже кислорододышащий. Мне тоже можно.
Феечка-Фенечка сказала:
– Ладно. Давайте располагайтесь. Так чтобы у вас головы приблизительно на одном уровне были.
Йошка уселся в кресло с регулируемой высотой у высокого стола с микроскопом и каким-то другим сложным прибором, напоминающим то ли инфракрасный спектрометр, то ли рефрактометр. Он подрегулировал стул так, что его голова оказалась на уровне столешницы из нержавеющей стали. Вечмыши стали перед ним в ряд. Феечка-Фенечка стала с другой стороны стола и сказала:
– А теперь максимально очистите мозг от всего сиюминутного, суетного, чтоб больше информации влезло.
Вечмыши зажмурились и раздалось тихое высокочасттное жужжание и постукивание как будто форматировался не-SSD жёсткий диск компьютера. Йошка завистливо посмотрел на вечмышей занятых самоочисткой памяти и сказал:
– А я так не умею.
Вечмыши отреагировали мгновенно:
– Сейчас поможем! – и, задрав хвостики, столбиками полыхнули ими как газоразрядными лампами в десяти сантиметрах от Йошкиных глаз. Феечка-Фенечка если успела моргнуть специальным веком из угла глаза, выбрав непрозрачно-чёрное с тем же покрытием что и на ногтях, идущих в комплект к её боевой форме. А одновременно с этим она сама пустила в Йошку и вечмышей информационный электроразряд. После вспышки она кинулась к столу. Вечмыши стояли озадаченные новыми знаниями, Йошка непонимающе смотрел вперёд, напряжённо шевеля губами, но, не издавая ни звука. Феечка-Фенечка глядя ему в глаза спросила у вечмышей:
– Вы что наделали? Вы зачем своей ментальной сверкалкой-забывалкой шваркнули?
– Ты же сама сказала, что нужно освободить мозг. А он не умеет. Мы помогли.
– Он же не Кот Да Винчи чтобы ему мозги затереть и внушить что мыши лучшие друзья.
Вечмыши синхронно потупились. Феечка-Фенечка продолжила:
– Что я теперь с этим непомником делать буду? Вы ему, сколько чего стёрли? На какое время назад?
Мыши зашушукались. Начали выяснять, кто на сколько свой хвост настроил. Выяснение перешло в панику, так как оказалось, что каждая настроила по-своему. Кто на время, кто на определённые беспокоящие мысли, а взаимодействие сверкалок-забывалок было нелинейным, они не просто суммировались или вычитались. Всё было гораздо сложнее индивидуальней и непредсказуемей. В результате вечмыши пришли к выводу что нужна помощь. Феечка-Фенечка не успела уточнить, чья как вечмыши просигналили в радиодиапазоне сложномодулированный сигнал. А потом поросили Феечку-Фенечку открыть пространственный портал с заданными параметрами. И выдали второй сигнал, с параметрами портала. Феечка-Фенечка уже разнервничавшаяся глядя на бессмысленно таращащегося Йошку и отрастившая длинные чёрные ногти, портал открыла. Предварительно что-то сделав с пространством вообще, так что теперь казалось что они не в подвале, а на открытом воздухе. По заявленным координатам, портал открылся на высоте метров семидесяти. Оттуда на белоснежной сове вылетел самый импозантный мышь которого Феечка-Фенечка когда-либо видела, её зрение позволяло. Сова начала снижаться по сужающейся спирали, проверки солнца на её белоснежных крыльях были густо-фиолетовые, и какие-то лазерно-яркие. Похоже на перьях совы было какое-то спецпокрытие.
– Кто это? – спросила Феечка-Фенечка у вечмышей построившимся в шеренгу и замершим по стойке смирно.
– Реликтомышь многоопытный. Ментомышь третьего уровня, мехмышь пятого уровня и просто великолепный вечмышь Паллант на сове Афине, – последовал хоровой ответ.
– Ментомышь это мышь-милиционер?
– Нет. Это ментальная мышь, а мехмышь это мышь механикус. У него мышильдик из астероидного чёрного алмаза выточен!
– Почему из астероидного? В чём разница с неастероидным?
– В том, что других и не бывает. Все чёрные алмазы на земле принесены с каким-то астероидом. Он кусок, где то нашёл и хотел его обточить материалом имени Кэтлин Лонсдейл. Но не вышло…
– Каким материалом?
– Лонсдейлитом. Он твёрже алмаза, а у Палланта его кусочки изрядного размера имеются, только они некрасивые. Но им обточить не получилось, или его лень одолела. Тогда он к одной из Феечек подкатился с просьбой ногтями вырезать.
Тут с вопросом влез мыф, который до того сидел тише инфузории, ниже вируса и в хоровом пении вечмышей не участвовал:
– А что у всех Феечек нейтридные ногти?
Вечмыши снова ответили хором:
– Не только ногти. У них в организме есть некоторое количество нейтрида, а они его уже как угодно трансформируют. Так вот поскольку нейтридными ногтями всё равно какой из обычных материалов резать то она ему мышильдик вырезала, только вот тогда ещё молодой Паллант не к той Феечке обратился.
– Почему не к той? – это уже Феечка-Фенечка спросила.
– Он выбрал покрасивей, на его вкус, а это оказалась Феечка Белены из семейства Алколоидных Феечек. В общем мышильдик получился такой что Сальвадор Дали и Морис Эшер могут только смущённо потупясь его тряпочкой полировать. И отвертеться ему никак было Феечка Белены ему мышильдик сама прифеячила к боку гвоздиками танталовыми, и сказала, что дабы её труды даром не пропали она ему генетику подкорректирует. Чтобы жил долго, не болел, не убивался, и не был убит, и место хорошее ему найдёт, где его будут кормить, поить и лелеять.
– И как? – спросил мыф, данной истории очевидно не знавший, следя за воздушными эволюциями совы явно решившей покрасоваться вместе со всадником.
– Внедрила она его в египетское жречество, сначала им сны про него снились, разные, с карами за то что они его не признали и не уважали, а потом и Паллант сам появился. Был он в Египте божественным мышом долго-долго. Из-а него и кошки божественными стали. Они были индикаторами божественности Палланта. Феечка Белены так ему генетику крутанула что кошки его как камнепада боялись. С мявом разбегались. А кто не разбегался тех он сам на куски разрывал, как носителей токсоплазмоза и в месть за остальных, обыкновенных мышей. У них так каждое утро начиналось, фараонодитя выпускает Палланта, только он тогда у них по-другому именовался, Сфинксом, в клетку со священными кошками индикаторами божественности. Кошки с мявом на стены клетки, Паллант спокойно идёт к народу тряся гривой.
– Какой гривой, – спросила Феечка-Фенечка ещё более пристально вглядываясь с кружащуюся сову.
– Сейчас увидите, как сядет. Сказано-же что генетику ему подрихтовали. Он когда из Египта исчез, влип в одну авантюру с астероидниками, то те его долго помнили, кошек оставили священными хоть и не помнили почему. Специально их на мышей натравливали по привычке. И статую его сделали гораздо позже, огромную, только её Паллант не любит и стесняется.
– Почему? – это уже мыф.
– Потому что проектантом был какой-то озабоченный египтянин, который прилепил ему груди.
А-а-а, – сказал мыф.
Тут оказалось, что длительное летание кругами было личной инициативой совы склонной к нарциссизму и позёрству. Всадник что-то пискнул басом и взмахнул посохом навершие которого сверкало белым даже на фоне светлого неба. Сова хотела лететь дальше по кругу, но всадник взмахнул лапкой, что в мантии кроя «летучая мышь» гляделось очень здорово, и дал сове по голове засверкавшим посохом громко и чётко произнося слова «ТЫ НЕ ПРОЙДЁШЬ!» Сова как будто налетев на стену в воздухе кувыркаясь полетела вниз. Похоже Паллант перестарался или с силой заклинания, или с силой удара по голове. Сову в объятия левитирующего заклинания подхватила Феечка-Фенечка, а Паллант оказался готов к такому повороту событий. Он открыл парашют с серебристой на белом фоне надписью 46Pd4d10, и спокойно опустился прямо на стол рядом с начавшей трепыхаться совой. Феечка-Фенечка отфеячила заклинание обратно и небо исчезло, сменившись индустриальным потолком с рельсами грузоподьёмных механизмов.
Мышь Паллант выглядел на все 314,159 %, как минимум. Плотно сбитый, мускулистый, с гривой, напоминавшей львиную, только серебристо металлическую. Одет он был в мантию-тройку с галстуком и капюшоном, обут в ослепительно белые полусапожки напоминающие ковбойские. С большими серебряными бляхами с выбитыми на них алмазными мухами. И куча всяких цепочек, шнурочков и прибомбасиков. На руке у него был золотой компас, а на груди, висел на шнурке янтарный телескоп. Рюкзак с «умным» парашютом, который уже начал сам складываться, второй рюкзак с какими-то вещами, меч в чёрных ножнах на поясе, с другой стороны кинжал, две осколочных гранаты и кулек, с печеньем привязанный к ножнам меча. Паллант всем поклонился и тут же напустился на сову:
– Букля, я тебя, что зря из-под деструктивного заклинания этих Волан-де-Мортовских прихвостней телепортировал? Прямо из альтернативного пространства фанатов. Программу защиты свидетелей несколько лет поддерживал? Чтобы ты ту цирк устраивала?
Сова посмотрела на Палланта одним глазом и покачиваясь стала на разъезжающиеся лапы. Феечка-Фенечка прокомментировала:
– Ты её похоже травмировал. Сотрясение мозга. А то и инсульт. Надо лечить.
Паллант сделал какие-то пассы лапками и горестно ответил:
– Не учёл что тут фон от вас необычный, тут все фундаментальные взаимодействия плывут. У вас тут что, нейтронная звезда скомпактифицированная?
– Да, – просто сказала Феечка-Фенечка. – помочь с лечением? – и не дожидаясь реакции Палланта зафеячила полотнищем колышущегося пространства в сову, снова завалившуюся набок. Та как то собралась, стала ещё белее, на крыльях проявился странный фрактальный рисунок, крылья удлинились, а киль на груди стал больше и шире. Сове явно стало лучше, и она замерла, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Паллант обратился к вечмышам:
– Зачем вызывали родственники? Не зря ли я по дроммосу шёл? Не зря ли я ноги стирал и обувь марал. Не зря ли меня олень нёс в страну оленью? Хотя нет, олень меня никуда не нёс.
Закончив с традиционной частью Паллант зная свои способности и зачем его могли вызывать посмотрел на Йошку который безмолвным свидетелем сидел рядом со столом и снова спросил у вечмышей:
– Что снова досверкались? Хвосты вам пообрубать что-ли?
Вечмыши быстро спрятали хвосты под животы и отрицательно замахали головами. Кроме одного вечмыша который головой закивал. Но он быстро понял, что это он куда-то не туда головой машет и, пискнув, спрятался за остальных. Паллант встряхнул своей серебристой гривой и повернулся к Йошке. Феечка-Фенечка явно заинтересовавшись Паллантом что-то феячила, Паллант что-то почувствовал, повернулся к ней. Феечка-Фенечка извлекла из-за спины полупрозрачно-дымчатый шар размером с персик и, подсунув его под усатый нос Палланту спросила:
– Узнаёшь?
Паллант покрутил носом как хоботком, пошевелил усами и сказал:
– Не моё. А что это?
– Палантир. После наших ролевых игр остался. Умеет показывать глаз Саурона и уговаривать что-нибудь подпалить. Упрощённая модель. Дубовая Феечка феячила по быстрому. А я думала Паллант, палантир где-то рядом. Извини ошиблась. Не буду мешать.
– А шарик можешь мне оставить? Очень хорошая работа. Раз говоришь ненужный.
– Да забирай. Только осторожно, оно, когда уговаривает очень убедительное. Оно даже как то смогло Опунциевую Феечку поджечь свой кактус, хорошо, что он негорючий по своей природе.
– Не. Тогда ну его в энтропию. Ещё усы себе подпалю после его уговоров.
На палантире появился пылающий смайлик, это палантир пытался доказать что он хороший, получалось неубедительно. Тут Палланта осенило:
– А ты его рыбам подбрось. Интересно на что он их уговорит.
– Насчёт рыб не знаю, но как то он потерялся и попал в лисью нору, так лисички взяли спички, к морю синему пошли, море синее зажгли.
– И как? Потушили?
– Нет. Сгорело дотла. Раньше Море Спокойствия (Mare Tranquillitatis) называлось. От него сгорели все остальные моря.
– Извини, я не знал. Тогда точно, ну его в энтропию.
Феечка-Фенечка сложным пассом рук зафеячила Палантир куда-то с глаз долой. Паллант подошёл к Йошке и некоторое время водил посохом у него перед лицом. Йошка следил за кончиком посоха зрачками. Паллант поводил ещё немного и сообщил:
– Кажется, пациент скорее жив, чем мёртв. Сейчас проверю на наличие мозга.
И начал водить посохом быстрее. Феечка-Фенечка спросила у вечмышей:
– А он вообще нормальный? Может у него срок годности кончился?
Вечмыши похоже уже и сами не были уверены в непогрешимости и универсальной мудрости Палланта, но не желая выглядеть в глазах Феечки_Фенечки идиотами решили держать марку:
– Нет. Это у него методика такая. А посох магический. Как у Гендальфа.
– Я же и говорю ненормальный.
Среди вечмышей Толкиенистов не было, поэтому беседа в конфликт не переросла.
Паллант перешёл уже в режим северного шамана наевшегося всяких интересных грибов и прыгающего с бубном в таком темпе, чтоб у всех злых духов голова кругом пошла. Ка не странно это принесло результаты. В Йошкиных глазах появилась осмысленность, он сфокусировал глаза приблизительно в середину того места где прыгал Паллант. Потом он сказал:
– Тронутый мышь.
Феечка-Фенечка радостно заорала, переходя в ультразвук:
– Ура. Мозг включается. Началось объективное осознание реальности, – От этого вопля Йошка снова врубился в другую реальность и естественно вырубился из нашей.
Паллант повернулся к Феечке-Фенечке и сказал:
– Нужен уход и воздействие на мозг. Так как нужно не ты, не я не умеем. Но могу посоветовать ту, которая умеет.