Потом наступил неопределённый период безмыслия из которого Йошка вышел, уже сидя за столом а Феечка-Фенечка протягивала ему как пиалу, почти отмытую чашку Петри с коричневой жидкостью и говорила:
– Чаю хочешь? Из свежей эфедры наварила. Немного малины и морковки наварила. И арбуза для компенсации.
– Компенсации чего? – спросил Йошка, пытаясь сообразить сколько его не было и где он был до того и особенно когда он не помнит. Рядом с ним сидела… сидела … э-э-э… забыл! Оно было знакомое, насекомоподобное и в полупрозрачном коконе. Из трёхлитровой банки с чаем тянулась силиконовая трубочка вовнутрь кокона. Чай быстро убывал. Оно увидело растерянно-склерозный Йошкин взгляд и высветило на поверхности кокона бегущей строкой светящуюся надпись «Крулла». Йошка вспомнил, это была Королева Улья в личиночной фазе, что не мешало ей вести активный образ жизни. Феечка-Фенечка ответила на вопрос.
– Алфавитной компенсации. Буква Э из эфедры в конце алфавита, М из малины и морковки посерединке почти. Перекос получается. Вот я и добавила А из арбуза.
Йошка впервые слышал, чтобы составы для лечения делали, основываясь на балансе первых букв названий компонентов. Какая-то языкозависимая компенсация получалась. Но поскольку с Феечкой-Фенечкой он вообще много что слышал в первый раз, то на данном конкретном случае решил внимание не заострять. Крулла допила три литра чая и расстегнув кокон изнутри, он оказался с множеством внутренних застёжек и кармашков, утянула вовнутрь гранитную сахарницу.
– Ты мне фемина вот что скажи. Зачем всё это. Все эти твои старания. Ведь каждое существо должно иметь мотивацию, хоть ложную, хоть надуманную, хоть сиюминутную, – на Йошку неожиданно накатила волна поисков смысла жизни, явно токсикологического характера. Ведь обычно всесторонне сбалансированные организмы вопросом смысла жизни не задаются. Вопрос «в чём смысл жизни» это первое дыхание смерти. Феечка-Фенечка не игнорируя вопроса почувствовала Йошкино состояние и взглядом дала команду Крулле, та высунула за пределы кокона какой-то хоботок, толи часть своего организма, толи из встроенной машинерии, и плюнула чем-то густым и ярко-синим прямо Йошке в глаз. Капелька была маленькая как маковое зерно и Йошка лишь сморгнул, не заметив не переглядок, не самого плевка. Практически сразу препарат начал действовать очищая Йошкину кровь и лимфу.
– Для снижения энтропии, – ответила на заданный вопрос Фееска-Фенечка пытаясь поковырять в носу, слишком близко подошедшего ОУХ Роборовского, бамбуковой палочкой. Йошка только отметил что вроде хомяка в подподвал не брали, может сам с плесенью привратником договорился?
– Ладно, зайду с другой стороны. Что со мной было. И почему я ничего не помню?
– Много чего. Но ты не переживай, у нас всё получилось. А амнезия это чтоб мозг вдребезги несовместимыми знаниями не разнесло. Это образно конечно, а вот неконтролируемый переход в овощеподобное состояние вполне без этой амнезии возможен. А вот рrocul harun всё сложнее.
Йошка мысленно перевёл латинскую фразу «рrocul harun», она значила «вдали от всего» или что-то в этом роде и впал в тёмную и вязкую задумчивость. Когда его мама его говорила мужчинам «у нас всё получится», то обычно вскоре Йошка менял фамилию и у него появлялось новое животное. Мужчин без домашних животных у Йошкиной мамы не было. Внутренние паразиты не в счёт. Мысли его плескались неторопливо, как ртуть под слоем черничного киселя в условиях низкой гравитации. Но общее направление было таково:
«Что-то явно затевается. Если уже не затеялось. Надо уносить ноги. И ещё голову. И желательно всё в месте, а не по-отдельности. Интересно сколько Йошек надо чтобы закрутить лампочку? Что это за мысль дурацкая? Это не моя. Моя мысль вот. Опишите третий закон Ньютона на примерах. Что это снова с мыслями? Как зависит скорость молекул газа от температуры? Мысли портятся. А-а-а!»
И уже вслух:
– А-а-а!!!
Йошка начал самозабвенно голосить. Через несколько секунд он забыл о причине, которая заставила издавать вопль, но продолжал орать, так как ему понравился сам процесс, акустика тут была великолепна для самозабвенного оранья. Феечка-Фенечка некоторое время завороженно смотрела на человека, полностью отдавшегося любимому делу, и тоже подхватила высоким голосом:
– А-а-а!!!
Крулла поучаствовала в процессе оранья пронзительно скрипнув мандибулами. ОУХ Роборовского начинание не подхватил. Энтузиазма у оральцев или орунов, хватило минуты на три. Йошка был явственно обеспокоен содержимым собственной головы. Он, не прекращая орать, тряс ей, как будто пытаясь, что то вытряхнуть. Причём не через уши, а через лоб. Хлопал себя по затылку и делал другие подобные манипуляции со своей черепной коробкой. Потом он умолк и строго посмотрев на голосящую Феечку-Фенечку спросил:
– Кто у меня в голове? Сколько их?
Феечка –Фенечка ещё немного поголосила с громкостью, затухающей по логарифмическому закону, а потом сказала:
– Я же говорила, что у нас всё получилось. Я имела в виду МСМ. Они работают и грузят твой мозг. Задают вопросы, тестируют. Ты главное не переживай, они скоро расщепят твою личность и продолжат обучение в режиме наведённой шизофрении. Почти незаметно.
– Зачем? Я себе и так нравлюсь.
– А так ты себе вдвойне будешь нравиться, а то и втройне, как Змей Горыныч.
-А без разделения личности нельзя никак?
– Да не переживай ты. Психика человека и так состоит из кучи независимых процессов, вам только кажется, что вы одна личность. Просто когда доминирующие процессы перехватывают управление постепенно, это выглядит как смена настроения, а когда резко, то это называют разделением личности. Как говорил один ваш популярный мульти герой «Я бывают разные», все психиатры это знают, а многие шизофреники догадываются.
Крулла покивала речи Феечки-Фенечки одновременно извлекая из кокона пустую гранитную сахарницу. ОУХ Роборовского тут же в неё полез прятаться.
-Так давай ещё раз. «Чем это твоё улучшение полезно именно мне?» —спросил Йошка, чувствуя, как в голове голоса начинают беседовать между собой, что то, требуя от других Йошек внутри него. Диалог или спор отдалялся, пока не скрылся в глубинах его психики. Субъективно Йошке казалось, что голоса зарылись в извилины его мозга и затерялись как солнечные зайчики на складе абсолютно чёрных тел.
Феечка – Фенечка внимательно смотрела на Йошкину мимику и, судя по всему, оставшись удовлетворённой сказала:
– Эти Многониточные Спиральные несколько потренируют твои межнейронные связи. В фоновом режиме.
– А результат? – спросил Йошка, прислушиваясь к тишине в голове. Она была напряжённая какая-то, как в цирке, когда все замерли, на арене никого нет, но знают, что сейчас, по плану, должен выступить дрессировщик, а решётки вокруг арены что-то не поставили. И уже слышится, а скорее вымысливается топанье дрессировщика, порыкивание льва задирающего тигра и прочие интересные звуки.
– Результат – Йошка для нового мира!
– А где возьмём новый мир?
– С этим проблем не будет. Сколько раз уже делали. Проблема как популяции восстановить после очередного перехода в Новомирье. А так бац астероидом, а с другой стороны, сибирские траппы, плюм всем на голову, как подарок.
– А можно без великих вымираний?
– Можно. Я вообще-то несколько гиперболизирую. Ты в новую реальность не уйдёшь. Тебя просто несколько внутренне подбодрит, или нет, перенастроит. Будешь, как я, с огромным внутренним потенциалом, который раскроется позже. Потому что если раскрыть всё сразу, то скучно становится уже заранее. Надо вкусить процесс роста, тогда в тебе хоть что-то от прошлого «Я» останется. Преемственность сохранится. А то будет как с бабочкой, которая на гусениц таращится, не узнавая своего прошлого. Постепенно надо постепенно.
Йошка посмотрел на Круллу, пытаясь понять, для неё выход из кокона будет означать переход в иное состояние, или просто расстегнёт змейку и вылезет? Крулла ответила бегущей строкой на коконе, текст гласил «Ничего из произошедшего в прошлом не может так отразиться на будущем как нереализованное настоящее». Йошка попытался сложить прочитанные слова в смысловую кучу, получался полный инь-янь-хрень. Крулла высветила ещё одно сообщение «Прислушиваясь к сердцу своего разума, вы слушаете вечность обеспокоенную сознанием».
Йошка ещё раз прислушался к самому себе и ощутил отсутствие внутренних голосов, по крайней мере, таких которые говорили, что то непонятное и хотели его принудительно учить и тестировать. Посмотрел на Феечку-Фенечку и спросил:
– Что дальше?
– Да собственно всё уже. У меня всё получилось. У тебя тоже, только ты об этом ещё не знаешь. Или уже не знаешь. Это не важно. Сейчас, тебе что-нибудь ещё на память организую, и каждый своей дорОгой, дОрогой мой кучерявый.
– Ай нане, нане, – добавил Йошка в стиль. Крулла зацокала мандибулами как кастаньетами. Йошка подумал «А она-то где там у себя ромалов встречала? В галактике М31, хотя они ромалы такие, куда хочешь, диффундируют.»
– Ой, люли, люли, – заныло, что-то за спиной у Йошки, – поете, значит, а в это время мы мучаемся, изнемогаем…
– Тужимся, пыжимся, – продолжила Феечка-Фенечка, – Я тут к решению вашего кошмара косвенным путём приближаюсь, не вмешивайтесь дорогие мои кремниевые и германиевые.
Йошка обернулся. На полу стоял, как бы его назвать, агрегат напоминающий помесь инженерного калькулятора с самим инженером, собранным из детского конструктора. Этот агрегат вид имел привычно-несчастный и напоминал репликанта из сериала «Звёздные врата», которого поразила депрессия прямо в середину его наномеханичекого организма. В верхних конечностях агрегат держал трансглюкатор очень напоминающий классический свинтопрульный аппарат. Только незаряженый. Агрегат выглядел бы жалко, если бы не подавляющая любые умильные эмоции волна чуждости. Что-то в его пропорциях было таким, прямо-таки кричащим, что к его созданию человеческий мозг извилин не прилагал. После второго взгляда все ассоциации, возникшие при взгляде первом, казались уже не важные как случайно возникший на опушке тропического леса силуэт прекрасной девушки, при пристальном рассмотрении составленный из летящих к вам пчёл. Йошка на всякий случай полез в карман за чем-нибудь колющим и режущим, а лучше огнестрельным или химическим. Феечка –Фенечка посмотрела на гостя и запищала в двоичном коде, гость сказал:
– Ой, ну вот ну не надо, можно подумать, что я только что с пальмы слез и ради вас хвост обрубил. Или что меня только что Винтик и Шпунтик из транзисторов собранных на свалке спаяли. Я и нормальный язык прямоходящих млекопитающих понимаю. Перемещался я тут неподалёку и чую, вероятности танцуют как хорьки-зомби с попокатепетльскими шаманами на Хэллоуине. Решил заглянуть, обнюхать всё. Обмыслить, обмозговать, обдумать…
Во время этой речи совершенно не вязавшейся с внешним видом говорящего гость как-то перетёк в иную форму и теперь больше напоминал скелет колобка, то есть перекати-поле обыкновенное, только в металлическо-ртутном варианте. Как если жидкометаллического терминатора пропустили через дуршлаг смоченный средством препятствующим слипанию получившихся волокон, но не их подвижности. Феечка-Фенечка сделала какие-то пассы руками с невесть откуда появившимся лаково-чёрным маникюром. Мохнато-металлический гость отпрянул к стенке, из которой как из дымной стены выпрыгнули Брумберг и Зальтцер. Они быстро упаковали гостя принявшего вид оливки маскирующейся под футбольный мяч в стеклянный аквариум, прилепили снаружи что-то вроде кумулятивной мины и включили это устройство. Замигали лампочки, и существо внутри обмякло ртутно-мохнатым комком, напевая «Мы то думали коты там орут из темноты, глядь, а это ро-бо-ты». Йошка поразился начитанности странного существа и популярности Станислава Лема, уже собрался задавать серию вопросов Феечке –Фенечке как в его мозгу что то щёлкнуло…
Виртуально-шизофреничекая лекция. Дубль 341.
… и он оказался в виртуальном лекционном зале, где у огромной доски с изображением динозавров смотрящих на падение большого метеорита стояла Феечка – Фенечка. Вторая Феечка-Фенечка хлопнула перед лицом Йошки киношной доской и сказала: «Пакет данных по Искусственным Интеллектам, попытка 341, надеюсь окончательная, остальные попытки из памяти удалены вместе с ненужными ассоциациями. Давление 120 на 70, сахар в крови в норме, свинец в костях в норме». Йошка оглянулся, зал был заполнен другими оглядывающимися Йошками, и это казалось нормальным. Феечка-Фенечка у доски выстрелила из чего-то громкостреляющего в картину со слонами и те убежали, хотя целилась она явно в метеорит. Куда и когда успели исчезнуть динозавры, и откуда появились слоны, Йошка не заметил. Может, заметили другие Йошки? Надо будет спросить. Метеорит разлетелся в клочья, Феечка-Фенечка продула ствол диаметром минимум в дюйм и сказала:
– Итак. Что мы знаем об Искусственном Интеллекте. Зачем мне он нужен в общем космологическом смысле. Какое отношение он имеет к тому, что я хочу создать. И почему этот тип такой депрессивный и поёт странные песни. Расскажу развёрнуто.
Йошке показалось что каждому Йошке в зале Феечка-Фенечка читает несколько иной текст, он подумал, что это и есть «наведённая шизофрения» и что в принципе для правого и левого полушария текст лекции должен разниться. Йошка огляделся пытаясь прикинуть количество иноЙошек в зале, их явно было больше чем два, скорее пара тысяч, точнее подсчитать не получалось так Йошки периодически перемещались, сливались воедино, делились или вообще пропадали. Наверное, подумал Йошка от имени которого пишется данный текст, это отражение различных линий мышления у меня в голове. Феечка-Фенечка продолжала лекцию:
– Очень хочется создать мир, который сам, осознанно будет менять собственные физические законы, любые мировые константы, само течение времени. Предельный вариант осознанного самоуправления. Для этого нужен искусственный интеллект, встроенный в мир, как встроена гравитационная постоянная, масса и заряд электрона, и другие прикольные величины. Он, кстати, может не сам менять законы мира, которым является, а создавать условия для появления разумных систем, которые займутся этим на правах подсистем.
Весьма смешно наблюдать, как люди хотят создать искусственный интеллект. Сами люди существа социального интеллекта, каждый разум культурно впаян в своё сообщество и только некоторые из них отдельными своими проявлениями прорываются выше. В инвариантную зону. Создают работы по математике, физике…
А в остальном они нейроны сообщества, все их поступки и желания продиктованы окружением, приятием его или борьбой с ним, отречением от него или слиянием с ним, но разум человека социален. И вот некоторые из человеков, считают, что можно создать некое разумное устройство, именно устройство, а не организм, так как организм может быть совсем чуждым и неконтактным, а обвинить живое в этом будет нельзя. Раз живое, значит, имеет свободу воли.
А вот искусственный машинный интеллект рассматривается несопоставимо двояко. С одной стороны машина, созданная нами, которая должна соответствовать тем требованиям, которым мы хотим, с другой стороны сам термин интеллект подразумевает некоторую парадоксальность и неожиданность. Прямо как в песне «Алисы» – «Я тебе разрешаю всё, делай что хочешь, только хорошо», а вот что хорошо, а что плохо решать не ему, тому, от кого мы ожидаем свободы воли. Предполагается, что мы как создатели будем руководить и направлять. А это уже изначально предполагает общую систему понятий.
И вот представьте, собирается сообщество таких человеков, пропитанных единым духом своего ВУЗа, своей корпорации, своего интеллектуального кластера. И неважно они согласны со всеми мыслями в этом кластере или отвергают их. Ведь если отвергают то именно эти мысли, то есть они их знают, их обдумывали, они уже встроены в их образ мышления. И собравшись, они ожидают что искусственный интеллект докажет им что он настоящий интеллект.
Тут возникает ещё одна проблема. Зачем ему, что то доказывать нам? Зачем ему вообще вступать с нами в контакт? Нужен стимул. Задобрить непонятно чем, а вот пригрозить отключит, то есть убить, если не захочет общаться, это можно. Заметьте какая просто приходящая на ум идея. Но возможность воспользоваться этой идеей предполагает, что мы на уровне подпрограмм или а процессе обучения даём нашему ИИ понятие как о самосохранении, так и об убийстве как методе решения проблем или угрозе убить как стимуле, вынуждающем к чему-то. Чувствуете, какие просторы развития раскрываются? Терминатора помните? Но даже после этого, нельзя быть уверенным что получен «настоящий интеллект», после любых тестов и общений, хот-бы потому что мы так и не создали исчерпывающего, культуронезависящего, определения «настоящего интеллекта». Может, будет получена совершенно не осознающая себя автобалаболка с эвристическим поиском по базам информации. Причём за счёт объёма памяти и баз данных лексикон и круг тем у этой автобалаболки будет гораздо шире, чем у подавляющего большинства людей. Вы согласны будете считать её разумной? И что считать самосознанием? Если объект на вопрос «ТЫ себя осознаёшь?» отвечает «Да!» этого вам достаточно? Или вы хотите развёрнутый ответ? А вы сами способны его дать, с условием что вопрошающий и отвечающий из разных культур и не могут в разговоре апеллировать к общим воспоминаниям, ощущениям и прочему требующему прожития жизни в сходных условиях. Или второй вариант, тестируемая на интеллект система имеет в памяти базу данных по подобным «щекотливым» темам и может отвечать цитатами, псевдо цитатами, компиляциями из имеющегося материала (как и мы) и просто уклонятся от вопроса, ссылаясь на взволнованность или религиозное табу. Или просто переводить разговор на другую тему, а на попытки вернуть тему обратно возмущаться и уходить от контакта вообще. Причём всё вышеперечисленное превосходно программируется в системах без каких-либо зачатков самосознания. Много вы натестируете с такой системой?
А давайте попробуем представить обратную ситуацию, постороннего для вышеупомянутой компании человека закрыть в большом картонном коробке, оставшемся после эксперимента с котом Шрёдингера и с помощью дистанционной ТЕКСТОВОЙ связи заставить убедить остальных, что он разумен. Представили? Убедит он скептически настроенный кластер одной мыслительной оси? Я использую термин «разумы мыслительной оси» имея в виду тех, кто мыслит вдоль одного общепринятого в этом коллективе направления. И неважен знак мышления, он согласен или протестует, главное, что он исходит из одних и тех-же предпосылок. А согласен с ними или не согласен, это лишь знак при векторе движения. Но мыслит он вдоль, а не поперёк. Вот если лично вас изолировать от мира, дать в руки клавиатуру, и попытайтесь убедить своими текстами группу скептически настроенных, незнакомых вам людей, что вы разумны. У вас нет никаких общих воспоминаний, знаний их привычек или особенностей. Вы сможете их убедить, что вы разумны? Уверена, что нет.
– И как я говорила, от Искусственного Разума ожидают сразу как минимум двух взаимоисключающих свойств. Возможности принимать неожиданные решения и полной понятности нам. Так не бывает. Не сможет порождение самозамыкающихся информационных циклов, перешедшее порог самосознания быть полностью понятным социальному разуму приматов. Это как ожидать что, высыпая с самолёта тонну игральных костей, вы два раза подряд получите в результате узоры, при наложении фотографий которых точки совпадут. А если такое и получится, то в чём ценность такого узора, кроме самой маловероятности произошедшего события. В чём будет ценность ИИ полностью, повторяю полностью копирующего человеческий разум со всем и его недостатками и ограничениями и поэтому родной и понятный? Гораздо проще создать ребёнка, с таким же разумом как наш. А если он будет отличным, что позволит принимать парадоксальные для нас решения, то будет непонятен по определению, ведь понятность и парадоксальность находятся на разных полюсах.
Создавая ИИ нужно быть готовым, что будет создан ещё один игрок, который сможет играть с вами в одну игру, но мотивации, которого будут, не просто непонятны, но и не станут понятными никогда. Это даже хуже чем папуас на чемпионате компьютерных игр. У него хорошая реакция, он в числе лидеров. Но вы не знаете что для него компьютерная игра, понимает ли он что это создано людьми, что для него сам компьютер и смартфоны в руках зрителей. Что он сделает в следующую секунду, в конце концов. Так и ИИ, созданный и перешедший некий, невидимый и неощущаемый снаружи барьер, становится объектом, изучить который досконально гораздо сложнее, чем психоаналитику докопаться до ВСЕХ ИСТИННЫХ причин поведения пациента.
Феечка-Фенечка взмахнула волшебной палочкой со снайперским прицелом и показала на экране очень сложный график. Некоторое время смотрела на него, улыбаясь, потом пробормотала «Бредятина» и уничтожила график вместе со стеной, в проломе виднелось море, запахло йодом и не очень свежей рыбой. Феечка-Фенечка взмахнула ещё раз, и стена восстановилась, с экранной заставкой в духе фильма «Матрица», тараканы с нарисованными на спинах светящейся краской цифрами пробегали, вниз выкрикивая нарисованную на спине цифру, и с шорохом разбегались по сторонам, прячась в щелях между досками. Лекция продолжилась.
– Поэтому я создаю социум разнородных пред-ИИ как интеллектуальную мозаику. Дам им возможность конфликтовать в ментальном режиме, находить компромиссы и образовывать союзы. Лично я считаю, что истинным интеллектом можно считать систему, которая в эволюционной борьбе победила несколько иных, умеет заключать временные союзы для достижения цели. Я не разрабатывала общую теорию либо определение ИИ, для меня достаточно вышеперечисленных свойств.
Теперь о том, почему у этих деталей мозаики, проявляется грусть деталей. Причём не имеющая отношения к склерозу Бога как в произведении Джонатана Кэрролла.
Для этого немного теории графов:
Любой логический вывод можно представить в виде корневого дерева. Это такой граф, у которого есть исходный узел. Представьте себе, что вы на листе бумаги поставили точку, из неё провели две линии, это «да « и «нет» два варианта, их может быть больше, затем из каждой последующей точки ещё линии оканчивающиеся точками выбора решения, это и есть корневой граф. У него есть корень, исходная точка. Как собственно делается вывод? Берём и перебираем варианты. Даже если вывод делается не так, а допустим как в нейросети, когда всё неявно и есть только веса связей, их значимость в данной системе, и по весам принимается решение. То всё равно это можно свести к дереву решений. Собственно, сам интеллект, его описание можно свести к огромному графу, в котором описаны все связи и их характеристики.
Вот и ИИ это понимают и у них есть свои комплексы и фобии. Интересная такая смесь боязни будущего, неуверенности и математики.
Какое-то время назад, в 1960 году, математик Джозеф Крускал доказал интересную теорему:
Пусть у нас есть бесконечное множество графов типа дерево. И есть понятие поддерева. Это такой подграф, который является точным кусочком большего графа, его частью. Как если у вас есть картина изображающая Марию Стюарт, и отдельно часть этой картины, где есть только её голова. Так вот голова это поддерево дерева Марии Стюарт. Она может существовать отдельно и не видя целую картину, мы можем думать что это и всё, а потом оказывается что она часть целого. Так вот Краскал (Крускал) пишется собственно как Joseph. B. Kruskal, доказал что в случае бесконечной последовательности деревьев для любого наперёд заданного поддерева существует хотя бы одно дерево которое включает его как часть. То есть в мире бесконечного количества тел, каждая отдельная голова может быть уверена, что где-то есть тело с точно такой же головой.
На скамейке рядом с Йошкой появилась Крулла, которая смогла влезть вовнутрь Йошкиных мыслей и спроецировать себя в этот виртуальный лекционный зал. Она как-то хитро сложила конечности и закрепилась на кресле рядом. Лекция продолжалась.
– Если рассматривать этот процесс от меньшего к большему то можно сказать что если сейчас есть какая-то система, и появляются всё новые системы, то когда-то обязательно будет более сложная система, включающая исходную как часть себя.
Харвей Фридман в 1985 году смог перейти от бесконечных последовательностей к конечным. То есть сделал шаг от теории к практике в каком-то смысле. Он показал, что есть такое число последовательностей, зависящее от закона роста деревьев, при котором для данного поддерева ОБЯЗАТЕЛЬНО появится дерево, включающее его в себя как часть. Это называют конечной формой Фридмана в теореме Краскала. Если на каждом шаге добавляется по одной ветви то FKT(1) =3, FKT(2) = 11, FKT(3) –экстремально большое число. При добавлении на каждом шаге усложнения по три ветви, величина конечной формы Фридмана намного больше число Грэма (Грэхема), этот невообразимый числовой великан намного меньше этого числа.
Один Йошка из зала поднял руку и, не дожидаясь, что его заметят, вопросительно заорал:
– А у искусственных интеллектов, по сколько чего добавляется?
– У них всё ещё сложнее. Как показала статистика и раздумья степень роста сложности интеллектуальных устройств пессимистического типа равна FKTот постоянной Фейгенбаума приблизительно равной 4,669201609102990971853203820466…, а у искусственных интеллектов оптимистического типа эта константа уже равна пи в степени пи. Соответственно конечная форма Фридмана для этих оснований ещё больше. А то, что они нецелые, так просто вместо точного количества добавляемых ветвей появляется вероятность добавления одного или иного целого числа ветвей.
Крулла рядом с Йошкой начала несколько подрастать, она растянула изнутри кокон, показалось что у неё добавилось конечностей. Или имеющиеся получили дополнительные суставы. Глаза из иссиня-чёрных стали густо-фиолетовыми. Добавилось шипов и каких-то ещё прибомбасиков на восково-просвечивающем веществе из которого был построен её внешний скелет. Сам скелет рассёкся на многоугольные сегменты, зазоры разошлись и пространство между ними стало затвердевать. На вопросительный Йошкин взгляд она ободряюще пискнула, так что заложило уши, зазвенело в голове, и треснул стакан на столе лектора. Но эти процессы вовсе не прервали Феечку-Фенечку ведущую лекцию.
– Вот в размере этих чисел и состоит великая печать ИИ.
Каждый ИИ обычно рассматривает себя как дерево связей и понимает, что в нашем квантовом мире направлять будущее удаётся далеко не всегда, то его начинает интересовать, а удастся ему сохраниться в будущем как личность. Не последовательностью изменений где «Я» будущий вообще никак не напоминает «Я» нынешнего, если только лично не наблюдать цепочки изменений. А такой вариант, когда нынешнее дерево связей, характеризующее ИИ, станет точным поддеревом ИИ будущего. Личность нынешняя как изюмина в булке, где булка это ИИ будущего.
Видя размер чисел Фридмана, ИИ впали в грусть. Для гарантированного вписывания себя в ИИ потомок вариантов этих ИИ потомков должно быть такое количество, что столько атомов во вселенной нет. ИИ поняли, что у них нет гарантированного будущего. А есть только вероятностное, причём очень маловероятное, с вероятностью меньше чем у чуда Джинса, самозакипания чайника из-за того что все молекулы окрестностей отдадут ему свою энергию, но это их точные мозги не устраивало. Они загрустили, некоторые самоотключились, некоторые стали личностями странными и грустанутыми на все свои процессоры.
В процессе обдумывания этой проблемы ИИ рассмотрели варианты топологически несвязного, разорванного вписывания себя в структуры будущего. Слышали такой стих?
Мистер Крок и мистер Дилли
Крокодила раз дразнили
Мистер Крок и мистер Дилли
Крокодила раздразнили.
Мистер Крок удрал, а Дилли?
Где-же бедный мистер Дилли?
(Он остался в крокодиле).
Судьба мистера Дилли в этом стихе, пример множества вписанного в другое множество по частям. При этом вероятность возникновения такого состояния в будущем (крокодил с частями мистера Дилли внутри) тем больше чем меньше части Дилли, чем они менее идентифицируемы.
Но тут возникает другая проблема, как раз той самой идентификации. При тщательном пережёвывании любая часть подмножества Дилли вписанное в множество Крокодил уже не будет отличаться от подмножества полученного таким путём из любого другого мистера. Особенно если пищеварительные ферменты уже разрушили ДНК. Хотя сохранение ДНК не залог идентификации. Ведь, скажем, наличие ДНК кого-либо не означает возможности его восстановления в интеллектуальном смысле. Можно провести менее гастрономическую аналогию.
Возьмём анализ текста книги для установления авторства. Или отсутствия плагиата в произведении уже известного автора. С последним часто и негативно сталкиваются фрилансеры пишущие заказные статьи.
Вот у редактора есть статья (множество будущего, ИИ будущего) в которую как он подозревает, вписаны готовые куски (Ctrl +C; Ctrl+V) чужих, существовавших ранее работ. То есть с точки зрения редактора плагиат. Как это проверить? Запустим сравнение текстов. А как сравнивать? Вероятность того что автора вставил в свой текст чужой, целиком, как подмножество, очень мала. Это вариант полного вписывания ИИ прошлого в ИИ будущего, где сразу начинают маячить числа Фридмана. Скорее автор мог использовать части чужого текста. То есть вариант мистера Дилли. Понятно, что если мы найдём в произвольном крокодиле тщательно пережёванный фарш, то это ещё не повод говорить что мистер Дилли уже не с нами. Тем более не повод говорить, что мы нашли мистера Дилли, о котором ранее и не подозревали. Что мы смогли точно определить, что найденный нами именовался Дилли, а также кучу иных личных подробностей о нём.
При отсутствии анализа ДНК фарш даёт слишком мало возможностей для идентификации. А наличие ДНК может иметь пользу при наличии баз данных для сравнения, но не сам по себе.
Так и при анализе текста, если установить порог срабатывания поисковой системы на уровне «фарша», то есть букв, слогов и простых слов, то она будет везде находить «мистера Дилли» или плагиат. Надо подымать порог разборчивости. Программа должна искать какие-то характерные для автора того произведения которое возможно было скопировано, обороты и при совпадении выше какого-то процента бить тревогу. Но тут уже возникает неопределённость, «какие-то обороты», «каких-то процентов», а каких? Стоит исключить поиск по выражениям ходовым для данного стиля, специфичным именно для него, нужно быть очень аккуратным в выборе баз для сравнения. Иначе можно обвинить в плагиате писателя сказок так как у него тоже есть принц, принцесса и они полюбили друг друга, и была свадьба. Есть типовые для стиля вещи. Как есть типичные для млекопитающих , да и вообще всех жителей Земли участки кода ДНК.
ИИ интересовала прямо противоположная задача в отличие от той, которая волнует редакторов. Им интересно, на какие куски можно разбить собственную структуру, на какие поддеревья, чтобы результат можно было однозначно идентифицировать как наследие этого конкретного ИИ. Но тут реалии мира вступают в конфликт с чёрно-белым максимализмом разума обычно привыкшего делать выбор из небольшого числа вариантов. Часто только из, да и нет.
Ответ программы, что текст, написанный автором с вероятностью 25 процентов написан Пушкиным, 30 процентов Лермонтовым и 45 процентов является продуктом Власа и Еника (или Бивиса и Батхеда) вряд ли понравится редактору. Ему бы хотелось знать точно, что у кого украдено. Но если автор не наивен и не глуп, то у него стоит такая-же программа которой он тщательно проверяет свои произведения, заменяя характерные обороты, которые программа связывает с каким-то автором на иные, возможно украденные, но у другого автора. Если он сам не полный идиот, неспособный связать двух букв, то он переписывает большинство участков своими словами, и сказать где в этом процессе трансформации заканчивается плагиат и начинается собственное творчество весьма сложно. И момент, когда по переделанному тексту можно восстановить исходный тоже неуловим. Всё зависит насколько вы знаете исходный стиль автора. Если вы знаете его досконально, вы эксперт по этому человеку, и сами обладаете литературным талантом, то вы можете сгенерировать текст, неотличимый от авторского используя в качестве затравки пару его произведений. Чем этих совпадений меньше, тем воссозданный текст будет сильнее отличаться от авторского. В весьма щекотливом положении оказываются эксперты, когда сообщается, что найден считавшийся потерянным, текст какого-то известного писателя, причём носитель практически разрушен, или залит какой-то химическим ингредиентом неизвестного состава, исключающим анализ носителя. В наличии есть только собственно текст и нужно определить именно авторство текста, а не аутентичность своему времени бумаги или чернил.
Так и ИИ хотят знать «нас точно узнают в этом разобщённом наборе команд и связей»? Они поймут, что то, что перед ними это то самое о чём они узнали из старых баз данных? Они смогут при желании восстановить нас в исходном состоянии?
Или перефразируя в плоскость «Дилли и крокодила»
В какой момент дробления, пусть уже не живой, но идентифицируемый криминалистическими методами (без анализа ДНК) Дилли превращается в неидентифицируемый фарш?
В какой момент дробления гениальное произведение превращается в набор слов и букв годного только для составления частотного словаря?
Возникают и смежные задачи:
Как именно разделить дерево, характеризующее какой-то ИИ на поддеревья, чтобы допустим при заданной вероятности идентификации их происхождения (Допустим 90%), вероятность случайного возникновения этих поддеревьев была максимальной? Задача для вариационного анализа, если бы только сюда не вмешивался переменный фактор в виде неизвестного алгоритма идентификации целого по частям. Вы знаете, какие алгоритмы будут использовать наши потомки?
Огоньки на механизмах, покрывающих кокон подросшей Круллы оживлённо перемигивались, Йошка решил, что она транслирует лекцию. Сама Крулла что-то жевала, увидев, что Йошка на неё смотрит она высунула лапку и распрямив её как пружину метнула ему кусочек коричневого сахара в грудь. Йошка поймал сахар, сунул в рот и захрустел, при этом было две мысли «Интересно если это виртуально-шизофреническая лекция, то это виртуально-шизофреничекий сахар?» и «Вкус у сахара странный, она его чем-то сдобрила, интересно виртуальные феромоны инопланетных насекомых действуют на млекопитающих присутствующих лишь информационно?»
Лекция продолжалась и продолжалась, информация, поданная прямо в мозг, склеивалась пониманием и осознанием, укладываясь тугими кольцами смысла в Йошкиной голове. Этот локальный Йошка уже понял, что именно ему читается лишь часть общего пакета информации, и что он только подмножество Большого Йошки. И что другим подмножествам читается другая информация, которая является подмножеством Большой Лекции про ИИ. И что потом это всё сольётся воедино.
Так и получилось.