Будни дежурного по караулу или случаи из службы моего отца.

Мой отец Вертий Виктор Дмитриевич профессиональным военным решил стать после того, как отслужил срочную и уже успел поработать, я к тому времени уже родился и отметил год, а на Харьковском заводе «Электротяжмаш» где он работал слесарем механосборочных работ в экспериментальном цеху когда он спросил насчёт квартиры сказали что «попозжее» причём настолько что я имел шанс к тому времени закончить школу. А в СССР происходили изменения, в армии введено  звание прапорщик с 1 января 1972 (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 ноября 1971 года) затем указом Президиума Верхового Совета СССР от 24 декабря 1980 г введено воинское звание старший прапорщик.

В общем в 1974 году пошёл он в школу прапорщиков так как сразу обещали квартиру с подселением, а в течении 2-3 лет изолированную.

Так завод «Электротяжмаш» потерял слесаря механосборочных работ 6-го разряда, столяра-краснодеревщика… у отца было достаточно много различных специальностей, накопленных ещё со школьной скамьи, дополученных и развитых на срочной службе и после. А в армии появился новый прапорщик, начальник склада ГСМ где было много авиационного керосина, бензина и спирта, а так-же огромная территория где был сад, огород и покос где мы потом развели кроликов.

Из всего его весьма интересного пути службы сейчас расскажу о том, что случалось, когда он дежурил по караулу.

Во время одного из дежурств в караульном помещении ХВВАУЛ, лётное училище в Харькове неподалёку от Рогани, какие то два гражданских мужика в рабочей одежде начали требовать к себе внимания, явно желая пообщаться. Оказалось городок заказал машину с буром и саженцы деревьев для озеленения, чёткого плана посадки не было, так нечто в общем с вариантами и рабочие обратились с вполне логичной просьбой дать план расположения электрокабелей, чтоб не пробурить не там, где надо. В штаб они не рискнули идти, страшно, а караулка им показалась менее устрашающей и в тоже время каким-то оплотом власти. Отец сказал, что не имеет никакого отношения к расположению электропроводки, но посодействует. Электрик училища, один из них точнее и по совместительству киномеханик Михаил Андреевич Омельченко, военный отставник выпускник этого же училища когда оно ещё было училищем штурманов ХВАУШ,  жил с нами на одной площадке и входил в круг близких знакомых. Отец его вызвонил, тот быстро пришёл и огорошил мужиков новостью что такого плана нет вообще. Что-то построили и проложили до Второй Мировой, но не успели составить подробные планы и отослать в Москву, что-то проложили немцы во время оккупации, что-то снова наши в экстренном порядке после войны, но тоже как-то не озаботившись планами. То есть всё работает, известны точки входа и выхода кабелей, они рабочие, но точная трасса пролегания и глубины укладки каждый раз выясняют экспериментально при ремонте.  А поскольку перед войной тут была школа лётчиков-наблюдателей, авиационная разведка, до появления космонавтов высшая лига так сказать, то не скупились и почти везде в землю зарыли кабели такого класса, которые обычно протягивают по дну морскому, в общем портились они редко, ближе к никогда и копать, на 1981 год, когда это происходило, почти не приходилось. Все почесали затылки и разошлись.

А у отца вскоре была плановая обзвонка часовых, беседует он одним, тут только хлобысь и связь прервалась, а с остальными и нет уже. Понятно, что вероятность массового нападения на склады была мизерной, особенно на тот, с кем связь во время разговора прервалась, пищевой склад, где в основном картошка и капуста в полуподвалах хранилась. Но сначала было непонятно, и тут вспомнились мужики, которые рыть собирались. Отец доложил куда надо о проблемах и возможной причине, началось выяснение и оказалось, что да, древосажатели очень в кавычках «удачненько» сделали одну из ям. Метрах в трёх от места, где единый кабель из караульного помещения расходится веером по складам. И бур не просто перерезал, а намотал, а порывы находятся уже где придётся, его наматывало, он натягивался и где-то рвался. Рота связи быстро проложила временную наземную связь «полёвку» потом уже восстановила исходную.

Вскоре был второй случай, источником которого был я. Отец не дежурил в тот раз, но всё же расскажу.  На той территории, где было караульное помещение за единым забором размещался кинологический центр, достаточно крупный, союзного значения, отец иногда сопровождал бойцов кинологов, когда в поезде перевозили собак, кобелей и сук в другие или из других центров для поддержания породы. Я настолько часто лазил в первом классе с собаками что они меня считали переходным звеном между человеком и собакой, а после одного случай я получил кличку «Маугли», в первом классе школа была по бедности прямо в городке в здании одной из казарм, я в 1979 году пошёл в первый класс, а ко второму уже построили школу №75 вне городка.  И вот летом между первым и вторым классом мы с товарищем решили поиграть в пограничников. В воскресный день мы пришли к складу отца, я дождался, когда часовой уйдёт в «мёртвую зону» и просочившись свозь сварные ажурные ворота на территорию, отцепил радостно встретившую меня собаку и свалил вместе с ней. Она под воротами пролезла.

Часовой увидел, что собаки нет и доложил. Диалог был приблизительно такой:

– Товарищ дежурный по караулу, докладываю собака пропала.

– Кто пропала?

– Собака.

– Какая собака?

– Сторожевая.

– Сорвалась с карабина.

– Нет с карабином и цепью пропала, трос целый.

– Странно, сейчас пришлём разводящего и кинолога.

Кинолог предусмотрительно привёл новую собаку, авторитетно засвидетельствовал отсутствие прежней.

Потом зачем-то звонили моему отцу чтобы он пришёл на склад, тот выяснив что пропала только собака, предложил ещё раз проверить все печати и если на складе всё на месте то, при чём тут он?

Вечером наигравшись в пограничников, я так же тихо вернул собаку на место. К моему везению эти два кобеля были дружественны, повадки и особенности взаимодействия всех собак я знал. Поэтому я накинул карабина на тот же трос и быстро ретировался. Взору часового, вышедшего из одной из «мёртвых зон» за зданием, предстали весело играющие две собаки на одном тросе. Он доложил, диалог я так подозреваю был достаточно сюрреалистичным, но сводился к безвариантному «собака вернулась и пристегнулась». Придя домой, я радостно сообщил отцу как мы в пограничников играли, мама в тот момент в ванной было, по-моему, отец сразу сказал: «Тссс, пусть это будет военной тайной, маме тоже не рассказывай» я согласился и другу пошёл сказал, чтобы он тоже никому не говорил, в общем никто не узнал.

А потом мы уехали…

Потом мы в 1981 году уехали в Венгрию, 19-я гвардейская танковая дивизия под Эстергомом, отец там служил на складе ГСМ при вертолётном отряде, на вертолётах комдива и остальное командование дивизии возили. Там было много разных интересных, а иногда и печальных случаев, но именно при нём было такое:

Приходят к нему представители стройбата с бензопилами и какими-то ещё устройствами и сообщают что они приехали и готовы. К чем готовы, поинтересовался отец, пытаясь понять кому позвонить чтоб максимально короткой цепочкой обзвонок решить вопрос. Те сказали, что естественно пилить готовы. Отец позвонил куда считал нужным но тут один из приехавших, сержант достал бумагу где всё было ясно сказано, нужно было спилить ветви с деревьев на высоте два с половиной метра и ниже чтобы была просматриваемость территории, в случае если деревья маленькие то можно снижать высоту удаления до полутора метров. Тут появился заказчик, кто-то из представителей первого батальона, первого полка, базирующегося здесь, и они ушли. Потом отца вызывают в командование вертолётного отряда, через пару дней, где его спрашивают

– Стройбат с бензопилами ты принимал?

– Не столько я принимал сколько они меня нашли, поблуждав по городку.

– А почему ты им не объяснил нормально?

– Что????

– Как пилить надо!

– Так у них бумага была, у сержанта, бумага с росписью и печатью.

– Сержант с бумагой куда-то потерялся по ходу процесса, остальные пошли снова как сказали у прапорщика спрашивать, которого уже видели, а тот им объяснил как надо.

– Ко мне не приходили, вся караулка свидетели! А что произошло?

– Они все стволы деревьев выше полутора метров спилили на хрен.

– Ох ты хрен! Нет ко мне больше не приходили.

В общем какого прапорщика они видели и что спрашивали выяснить не удалось, там все кроме сержанта, который нашёлся уже после всего и выгреб по первое число, были из союзных республик, и все славяне им были на одно лицо, то есть любой не брюнет ростом среднего и ниже среднего вполне им сошёл бы как мой отец. Звания они тоже различали очень относительно, как и рода войск, с голубыми авиационными погонами там служило очень мало, но как выяснилось они на это внимание не обратили вообще. Один сказал, что может такие, может такие, но точно не милиционер. Но спилили быстро, и стволы разделили на куски удобные для перевозки на машине и ветки боковые тоже, в мастерстве им не откажешь. Замечательный пример людей с золотыми руками, растущими из жопы, то есть к голове отношения не имеющими.

Больше случаев именно в караулке в Венгрии у отца за пять лет не было, или я не помню. О случаях вне караулки будет в другом тексте.

Потом в 1986 году мы вернулись. В тот же ХВВАУЛ.

Дежурит отец по караулу, октябрь, ночь, дождь. Приходит комендант училища, с ним два бойца ведут третьего, уставшего и шатающегося, сдают отцу с фразой «Пусть он погреется» и уходят во тьму. Боец не пьян, не укурен, иначе об этом бы обязательно сообщили дополнительно, да и вели бы в медчасть. Явно не замечен в чём-то плохом так как иначе вели бы на гауптвахту или что-то бы про него сказали дополнительно. Видать где-то работал промок, замёрз.  Насквозь мокрого, трясущегося от холода бойца завели в сушилку, он разделся завернулся в выданное одеяло, бахнулся на выданный топчан и уснул. Потом проснулся, оделся, на раскалённых трубах сушилки всё сохло быстро, его угостили чаем, он немного ещё покрутился и сгинул как-то незаметно. С ним ничего не пропало, в общем всё нормально. Утром появился представитель коменданта за бойцом:

– Где?

-Ушёл.

– Как ушёл? Его же вам сдали следить!

– Его сдали, сказав: «Пусть погреется» и всё.

– Кто?

– Комендант лично.

Пришедший что-то прошипел сквозь зубы, закурил и сказав: «Мы его неделю ловили» ушёл.

Оказалось этот субъект сбегал уже второй раз куда-то в Белгородскую область (это ещё при СССР было) у него там девушка, которая или вышла или выходит замуж за другого, в общем стандартная печальная история, хорошо, что хоть не суицидничает. Служилось ему нормально, всё было по силам, но глодала его любовь. Из его рассказов все сослуживцы уже знали внешние данные и характер девушки, она его одноклассница, по его словам, все их совместные приколы и многое другое. Сочувствовали. Парень бежал и третий раз, им уже плотно занялся военный следователь и парня вскоре комиссовали, передав в руки медикам. Оказалось, что данная девушка существует только в его воображении, никого похожего по параметрам в его окружении не было, самая ближайшая совпадающая с ними хоть как-то было дочкой военного, училась с ним до 5-го класса, потом отец сменил место службы. И по опросу к ней он внешне чувствами не пылал. В общем полностью воображаемая подруга, так ещё и бросила.

Отца потом пытались шпынять что упустил «ценного кадра» но все понимали что  он не при чём, ему его неправильно сдали, ничего не объяснив вообще.

Следующий раз отцу довелось снимать последний караул. Это когда склад расформируют, всё вывозят. Этим служба тыла занимается. И наступает момент, когда приходит разводящий, бойца с охраны снимает, а нового не ставят уже, официально склада нет. Расформировывали склад «химиков» у них там были дымшашки, напалм, и много чего ещё интересного и милого пацанячьему сердцу, поэтому я хорошо знал, что там и где, к тому-же до нашего отъезда в Венгрию химсклад примыкал к старому складу ГСМ отца. Старый ГСМ потом расформировали, а химсклад перебазировали на территорию ещё одного освободившегося склада.

В общем на официально расформированном химскладе осталось много ещё чего интересного, того, что официально не числится. Например, бочка напалма. Кто не знает напалм это изобретение Луиса Физера и Хим службы США, загущённый бензин, точнее смесь бензина, керосина и загустителя, подробнее вам интернет расскажет ничего не утаивая. В армии напалм при возможности использовали в том числе чтобы сжигать мокрые ветки, спиленные во время парко-хозяйственного дня. Вот вызвали вас в субботу убирать всё, и получили вы огромную кучу зелёных веток, которые тоже надо куда-то деть. Жгли даже напалмом, обмазывая палочкой или лопатой. А ещё «забыли» ящик с запалами, то ли гранатными, толи ещё от чего, те, которые на складе вообще не должны быть, не их тема. А троица бойцов, где-то рядом работающих нашла, и бахнула один, причём так что одному из «пиротехников» рассекло шею, вроде не сонную артерию, но хлестало сильно и двое других тянули его к людям, один причём держал за шею чтоб не хлестало и боясь задушить. Бойца спасли. К отцу были претензии что мол оставили без охраны «страшные вещи», часового сняли не проверив. Претензии были дурные, так как дежурный по караулу проверкой складов не занимается, и сам не решает вопросы о съеме охраны, это приходит свыше. Все вопросы к службе тыла, конкретно тому подразделению, которое этим занималось.

Дальше началась тягомотина. Ведь откуда берутся такие «забытые бочки»? Из недополученного. То есть военная часть выписала себе скажем у химиков напалма, у склада или правильней на складе авиационно-технического имущества краску, бидонов шесть разной, свёрла, ещё много чего. Выдали им грузовик приехали они из какого-то полка в Харьков. И тут выясняется, что сопровождающий уже обещал жене во время такой поездки в Харьков купить скажем диван. И сначала покупает диван, а потом выясняется, что навыписывали столько всего что и в полностью пустую машину могло не влезть. Что тогда?

Тогда они часть оставляют, в другой раз заберём, но расписываются в получении всего доверяя начсклада. У моего отца, он в этот период был начальником склада авиационно-технического имущества была целая тетрадь для записи таких «потом заберём», склад чтоб понимали масштабы был площадью пару гектаров. А потом история повторялась, из года в год из части в часть. Когда отец уходил уже в 1994, не дослужив 25 лет, так как склад расформировывали, а на новый он не хотел, то провёл полную ревизию. Были вещи недополученные в 1968 году. По документам их нет, но они есть. А в армии избыток хуже недостачи. Если недостача, то заплатишь за гаечку по себестоимости, то есть намного дешевле чем в магазине, а если избыток, то значит где-то самолёт без твоей гаечки летает, начинается расследование.

Поэтому с химиками диалог был «как всегда». Им – «почему оставили?» Они – «ничего не оставляли, по документам не числится» так если по напалму ещё прижать можно было, то запалы вообще не их епархия невесть откуда взялись и когда. Замяли дело.

Это основные такие случаи, понятно было массу других, помельче, связанных даже с примыкающими службами, как я говорил на одной территории был кинологи, а по бокам к территории караульного помещения и кинологам примыкали стадион и стрельбище. Так там и копья к собакам залетали, и «вышедшие погулять» собаки помогали ставить рекорды легкоатлетам и возомнившие себя кинологами бойцы роты охраны проявляли чудеса древолазанья и альпинизма. Но это как-нибудь отдельно.

Скачать

Добавить комментарий