Моё книжное детство

Моё книжное детство.

Отношение ко многим детским героям у меня было не такое, как у многих других детей. Понял это я уже в школе. Начнём по порядку.

Я не помню, какие книги читались в самом глубоком детстве. Года в четыре, когда меня читать научили. Честно, не помню.  Но с «Детской Энциклопедией» я познакомился до школы. Не полностью, не всё, естественно, понял, но духом проникся.

(В школу я пришёл со скоростью чтения 115 знаков в минуту. Читал на русском и украинском. Уже прочитал «Тореадоры з Васюкивки» на украинском и много чего ещё.)

Поэтому, например, диафильм «У Солнышка в Гостях» я воспринял скептически.

Сюжет там такой: Солнышко стало светить тускло, и друзья в лице мышки, лягушки и кого-то ещё двинулись ему личико песочком протереть. Оно засияло, как новое.

Я уже знал, что температура Солнца гораздо выше температуры плавления свинца, который я плавил до школы на плите и на улице. Поэтому процедура протирания лица Солнышка песочком вызывала лишь искреннее сочувствие к протирающим. Как и проживание его в деревянном домике. Я не прикалываюсь, я уже тогда мир воспринимал так.

Потом у меня был родственник, работающий в колхозе зоотехником. До школы я там бывал летом часто и подолгу. Зоотехник Владимир, человек читающий и интересующийся,  просветил меня насчёт паразитов. Года в четыре. На примерах животных. Показал заспиртованных глистов. Это чтобы я руки мыл,  иначе не хотел мыть. Я проникся, увидев длинных созданий, ранее проживающих в овечках, коровах и собаках.
Владимир рассказал, как их бывает трудно изгнать, какие они бывают живучие, что для многих те вещества и условия, от которых человек умрёт, вполне годны для жизни, и что делают очень специальные лекарства. Он же рассказал, чем может закончиться общение с уличными кошками и собаками. Можно стать и клиентом кладбища.

Вот с той поры концепция «живой еды» у меня вызывала некоторое подозрение. Например, Колобок. Существо, выжившее в печи, вряд ли огорчится от условий внутри желудка. Я знал, что многие паразиты при разрезании на кусочки дают новый организм из каждого. А вдруг Колобок из их числа? В разряд неудачных примеров у меня попали живые каши и другие продукты.

Я не чурался сказок. Но предпочитал проработанные.

С чем сравнивать было. Например, как я писал в Сказке СССР часть 6
http://www.proza.ru/2011/09/28/1381

Семья имела доступ при СССР к самиздатовской литературе. Точнее, я имел через родителей друзей. И вот ДО школы я прочитал Толкиена «Властелин Колец», не дожидаясь его первого перевода в СССР официального в 1982 (это при том, что писатель умер в 1973, а издался в 50-х), тот мир я воспринял. Не как реальность. Но как вполне годный материал для игры.

А вот концепция говорящих домашних животных, которые потом теоретически пойдут на убой, такие как козочки, петушки и баранчики живущие на хоз дворе, (в сказках о том что им уготована не такая участь как обычным животным, чётко не указывалось), меня огорчала. Сказки сюрреалистичные меня не смущали своей странностью, Льюис Кэрролл пошёл на ура. И обе Алисы и «Охота на Снарка». Потому что там изначально мир был не наш, со своими выкрученными законами и правилами.

А вот Колобок тот же, когда всё происходит во вполне нормальном мире, вроде как, выбивался своей непродуманностью. Ну, если оно в печи выжило, по дороге катилось, разговаривало, то чего после того, как лиса его ПРОГЛОТИЛА (ни слова о пережёвывании!), оно должно умереть?

В общем, «Русские народные сказки» в основном не воспринялись. И их персонажей я не считаю героями детства.  Были другие книги. Советские и зарубежные, с первого класса и раньше. Многое помню.

Первый класс – Льюис Кэрролл, первый заход.  Я к нему неоднократно возвращался. Волков – серия про Изумрудный город и одновременно самиздатовский «Волшебник из страны Оз» Френка Баума. Дочитывал где-то на каникулах перед вторым классом.
Буратино несколько озадачил монополией Карабаса-Барабаса на живых кукол, разве что Папа Карло ещё создал и то случайно. По-моему, если в том мире такое допускалось вообще, в смысле живые куклы, то они должны быть у некоторых в домах, как друзья или игрушки, неважно. Но должны быть. Сказка понравилась, но вот этот нюанс несколько разрушал целостность картины того мира и вызывал беспокойство, как если бы тогда живущие у меня хомячки начали игнорировать печенюшку, неотличимую при любом рассмотрении от других. Почему куклы жили только у Карабаса?

Курочка Ряба, непонятно отчего заговорившая. Или у них во дворе все такие были? А они их ели потом или только надкусывали? Непонятная концовка с яйцом. Что они от яйца хотели? Разбивать или нет? Я уже по этому поводу встречал несколько произведений – размышлений о мотивации деда, бабы курицы и мышки.  У меня сказка о Рябе  просто перешла в разряд недорисованных картинок и недописанных текстов. Нестыковочка вышла. Написали бы хоть, что дед был сюрреалистом или видения у него были. Тогда можно было оправдать любой сюжет. Так нет, вроде нормальный Дед. Это я снова не сейчас прикалываюсь. А пытаюсь тогдашнюю озадаченность на бумагу излить.

Я не размышлял над несовершенством сказок долгими тоскливыми вечерами. Нет. Наоборот всё происходило сразу. Прочитал и увидел изъян, как трещину в банке, предназначенной для консервации. И отложил в сторону, если выкинуть нельзя. Переспрашивал у взрослых, толком не ответили.

Второй класс ознаменовался тем, что я вытащил из загашников мамы книгу «Общая Химия», автор Глинка. Классная вещь!  Мои пиротехнические изыскания, и так упрощавшиеся доступом к порошку сплава магния (Лётное военное училище. В самолётах магния много) и селитре (окраина города, колхозы, сельхозинститут им. Докучаева), получили новый импульс. На «Общую Химию» хорошо лёг Жюль Верн, сначала «Пятндцатилетний капитан», потом  трилогия «Двадцать тысяч лье под водой», «Дети капитана Гранта» и «Таинственный остров». Вот тогда я зарылся в научно-популярную литературу с головой)))) пожизненно.  Литературы было уже много, и родители докупали. Особенно в 1981-1986 годах, когда отец служил в Венгрии, а там можно было русскоязычные книги покупать гораздо проще, чем в СССР.  Иногда заносило, покупал научную книгу с «умным» названием, а потом таращился на формулы и чувствовал себя идиотом. Так я приобрёл (классе в пятом) «Лазеры сверхкоротких световых импульсов»  и не только )))

До второго класса попались и прочитались великолепные весёлые книги о математике: «Путешествие в Карликанию» и «Чёрная маска из Аль-Джербы»

Дальше прочитал Джеральда Даррела, Жак-Ив-Кусто, книги о муравьях, пчёлах, шмелях, дельфинах, летучих мышах и прочая.

В семье выписывали «Наука и Жизнь», с четвёртого класса «Химия и Жизнь».

Возвращаясь к сказкам. Теперь вы понимаете моё отношение к сказкам? Я их сразу внутренне делил на честно проработанные миры и «сюсюканье».   По поводу вторых иногда пишу пародии, хотя иногда и первым достаётся.

Скачать

Добавить комментарий