После такого заявления Ёжика Йожига из-под стола вылезла Феечка в блестящем сером платье с длинными пепельными волосами, с красным платком на голове, в чёрной блестящей курточке и с чем-то, напоминающим кобуру на поясе, и спросила:
– А что есть Апокалипсис? Вот в чём вопрос. Я часто слышала, как люди задаются этим и подобными вопросами. Вот ты, Йошка, как думаешь?
Йошка шёпотом спросил у Фиалковой Феечки, продолжавшую разглядывать и щупать свои свежеобнаруженные молочные железы:
— Это кто? Дочь призрака коммунизма? И почему у неё наряд такой необычный для Феечек?
Фиалковая Феечка, так и не выдавив ничего из недавно появившихся розовых сосков на молочных железах, быстро регенерировала своё платье до исходных размеров и ответила:
– Местная Дрожжевая Феечка. Она регулирует производство браги и иных спиртосодержащих напитков и в курсе действий и мыслей их употребляющих. Причём чем больше употребили, тем чётче связь. Такого, бывает, наслушается. И насмотрится. Последние пару лет в таком наряде ходит. С вариациями. Почему – не интересовалась.
Когда Фиалковая Феечка регенерировала платье, обгрызенное Хомячком Роборовского, то часть, которая была съедена, тоже как-то отреагировала, и Хомячок Роборовского теперь был похож на пушистого колобка. Он, выпучив глаза, как кальмар, сопел, как лось, и повизгивал, как морской котик. Но помирать явно не собирался. Поэтому Йошка решил ответить Дрожжевой Феечке:
– Апокалипсис – это когда мозгов не хватает сообразить, что в процессе развития мир неизбежно выйдет за рамки сиюминутных стереотипов, и вообще за рамки обыденного восприятия, и появляется желание всё упростить и вульгаризировать. Тогда самые маргинальные личности говорят, что скоро всем кирдык настанет, и не упокоенные души стройными рядами пойдут на сортировку. Хотя есть и иные идеи? Например, что всё будет с точностью до наоборот. Но в нашем социуме – эта доминирующая.
Все слушали, открыв рот. Йошка понял, что лекции бабушки-библиотекаря на непредсказуемые темы дают ему большое преимущество в мозгозагаживании перед любым другим Йошкой и вообще перед среднестатистическим Хорватским мальчиком. Дрожжевая Феечка очень уважительно посмотрела на Йошку и, сделав книксен, сказала:
– Уважаю. И это при нулевом содержании этилового спирта в крови. А если выпьешь, то, что расскажешь? Давай попробуем.
Фиалковая Феечка взвилась:
– Я тебе попробую! Мне его генная структура неповреждённая нужна! У него вообще похоже в предках кто-то из геноособенных был.
Йошка грустно подумал: «То пища, то производитель. Используют меня эти растения прямоходящие. Хотя Фиалковая уже и не растение, так чтоб полностью». Тут огорчившийся от невнимания Ёжик Йожег вновь сказал замогильным голосом:
– Грядёт Апокалипсис! А-а-а-пчхи! И аллергия! Химическая атака! Хинуклидин-3-бензилат и LSD-25 в воздухе. А-а-а-а!
На него особенно никто не обратил внимания, что не подняло Йожегу настроение. Тут Эльф, стоящий поодаль, спросил:
– А где эти электрогенерящие? Вроде, только что Палеозойским вымиранием пугали, а уже вообще их не видно.
Все переполошились и начали искать. В процессе поиска Йошка врезался лбом в бок Феечки Вируса Эбола и жутко перепугался. Феечка это заметила и сказала:
– Не бойся, подопечные под контролем, я слово дала, что без эпидемий обойдётся, – потом, задумавшись, добавила, – Ну, разве что пару несвязанных летальных случаев.
И улыбнулась. Мальчику немного полегчало, но не сильно, появилось желание наесться гипохлорита натрия (в простонародье хлорки) для стерилизации, хотя и понимал, что ничего, кроме красивых похорон с участием всей этой радующей глаз болтливой растительности, это не принесёт. Потом он подумал, что Вирус Эбола – не самое страшное, есть ещё всякие паразиты, хищные растения, вероятная, очень вероятная, женитьба на Фиалковой Феечке, техногенные катастрофы и стихийные бедствия. И ему стало легче. Мысли перескочили в неожиданном направлении, и он вылез из-под стола и спросил у Феечки Вируса Эбола, поймав её за шуршащее переливающееся платье:
– А как ты думаешь, стихийные бедствия могут быть следствием произнесения стихов в нужном месте и времени?
Феечка Вируса Эбола внимательно оглядела Йошку на предмет повреждений головы, потом ответила:
– Ты о заклинаниях? Или в более широком смысле?
Теперь озадачился Йошка, пытаясь понять ответ. Решил обобщить:
– В более широком смысле.
– Тогда могут. Например, произнесённый слесарем-монтажником на буровой компании «Shell» стих стал причиной пожара. Я лично видела.
Немного уже уменьшившийся в размерах Хомячок Роборовского, с любопытством это слушающий, сделал лапами вопросительный знак, затем ещё какие-то знаки, с неприличными ассоциациями.
– Щас пну, – пригрозила Феечка Вируса Эбола, – меня это не оскорбляет, но ты то пытаешься это сделать!
Йошка перевёл с хомячьего на местный:
— Это он просит продолжать дальше. Ему, да и мне, интересно, как конкретно это произошло.
– Хорошо. Дело было так. Слесарь хорошо покурил местных растений, потом попил самодельного бренди, потом ещё покурил, съел пару прикольных таблеток и забрёл в операторский зал буровой. Там оператор пытался пояснить женщине-химику, что у них комплементарные организмы и совокупление значительно обогатит их внутренний мир. Слесарь решил опередить оператора в романтизме и заорал стихи, что-то про чёрную задницу и шипы роз. Оператор от испуга уселся на пульт, сработал сброс легкокипящего горючего компонента из бочки накопителя на курящего в неположенном месте охранника. Компонент был с температурой близкой к кипению, и поскольку трубу сброса местные уже куда-то приспособили, вниз долетел водопад горячего компонента в облаке из паровоздушной смеси. Получился классический ОДЗ (Объёмно детонирующий заряд) или как их любят называть в вашей прессе, бомба объёмного взрыва, с тротиловым эквивалентом тонн в двадцать. А поскольку вокруг было много ещё горючего то, в общем, всё сгорело за несколько минут. Повезло им.
– Почему повезло?????? – спросили хором Йошка, эльф и Фиалковая Феечка, прирастившая себе к голове декоративный кокошник. Хомячок Роборовского просто таращился на Феечку Вируса Эбола.
– Почему, почему? Умерли легко! Я, думаете, откуда это знаю? Та дама-химик обезьянку больную нашла и решила вылечить. А она вирусом Эбола была заражена. Вакцин от него нет.
Все помолчали.
– Вы когда-нибудь умирали от вируса Эбола? – спросила Феечка Вируса Эбола у Йошки и Хомячка Роборовского. Те закрутили головами, как пропеллерами. – И не рекомендую. Душераздирающее зрелище. Так что им повезло. Я пожар досматривала глазами обезьянки. Она была в другом месте и поэтому сгорела попозже, секунд через семьдесят, когда начался огненный шторм. Так что эпидемии не получилось. Почва спеклась до шлака. Почти все живы! Радуйтесь млекопитающие!
Йошка посмотрел на Хомячка Роборовского, потом на Фиалковую Феечку и забыл о Вирусе Эбола. Фиалковая Феечка полностью ассимилировала в себя кокошник, как жидкометаллический терминатор, и весь его объем переместила в молочные железы. Заодно она до предела убрала диаметр талии, переместив материал в грудь, ягодицы и бёдра. В общем, кукла Барби, с её кажущейся нереальной фигурой, могла нервно курить самокрутку из дубовых листьев, сидя в линялом ватнике на заднем дворе: ей до сексапильности Фиалковой Феечки после трансформации было далеко. Но Йошку взволновало не это, точнее, не только это. Он, глядя на неправдоподобно тонкую талию Фиалковой Феечки, запинаясь, спросил:
– А т-т-ты не поломаешься? В смысле, не треснешь, как сучок?
Фиалковая Феечка покрутила верхней половиной туловища. Стало видно, что материал, пошедший на изготовление молочных желёз данной дендрофемины, отличался от человеческих жировых тканей. Грудь почти не колыхалась, напоминая зрительно по консистенции очень упругую резину. Потом Фиалковая Феечка пару раз присела и сказала:
– Не переживай. Это у вас, Vertebrata, в смысле, позвоночных, каркас из фосфата кальция сделан и коллагеном пропитан. Я сделала себе каркас для талии из сополимера хитина и целлюлозы. И ещё немного мономолекулярных волокон из окиси алюминия добавила. Это уже моё авторское. Целлюлоза для меня вообще родной материал, а хитин я давно изучала, перспективный материал, вот пригодилось. Прочность данного узла, – Фиалковая Феечка обхватила руками свою талию, диаметр был миллиметров шестьдесят, – очень велик. Без учёта корундовых волокон, разрывное усилие не менее восьми тонн, момент на разрушение от скручивания соответствует аналогичному стволу бука. Прочность волокон пока учесть не могу. но думаю что с учётом их прочность как минимум вдвое выше. Так что обнимай, не бойся!
Йошка опасливо попробовал талию. На ощупь было всё в порядке, в смысле, мягкая и упругая. Или это не в порядке, а должна быть твёрдая и деревянная? А как она тогда бы гнулась? (Проверить на ощупь молочные железы он не рискнул, хотя было понятно, что условности млекопитающих Фиалковой Феечке вдоль стебля). Йошка задумался. Фиалковая Феечка этим воспользовалась и, обняв мальчика, изобразила танец и продекламировала:
– Раз-два-три. Раз-два-три, – и добавила на английском с непонятным акцентом, – Fairy, fairy, what you name? Извиняюсь если что не так, я в Великобритании последний раз была, когда Дубовая Феечка дуб сажала под которым потом Робин Гуд проживал.
– До скольких считаем, девочки? – встала с земли Феечка-Фенечка. Она сидела в позе лотоса, делая вид, что медитирует. На том месте, где она сидела, осталось что-то лежать, округлое и розовое. Фиалковая Феечка, не отпуская Йошку, ответила:
– До числа Пи. А что это там такое лежит? Ты что, яйцо снесла?
Феечка-Фенечка, не глядя на лежащий предмет, гордо ответила:
– Не только тебе мутировать можно. Я, может, теперь яйцекладущая, как ехидна.
И быстро удалилась к избушке с ногами. Йошка пригляделся к «яйцу» и только сказал:
– Ой.
Это был обожравшийся и спящий Хомячок Роборовского. Феечка-Фенечка, воспользовавшись сном жадного грызуна, попой объела с него все волосы и, как пемзой, сняла верхний ороговевший слой кожи. Хомячок Роборовского теперь походил на собственный эмбрион и, похоже, начинал мёрзнуть и просыпаться. Фиалковая Феечка, возвышающаяся над всеми Феечками и только немного не дотягивающаяся макушкой до подбородка Йошки, скомандовала:
– Вернуть сюда эту плесень ходячую! Пусть теплоизоляционный слой компенсирует.
И продолжила танцевать с Йошкой под мелодичное звяканье, которое издавал эльф с помощью какой-то бижутерии, ритм тоже он задавал, притопывая. Прямо человек-оркестр. Йошка, танцуя с Фиалковой Феечкой, чувствовал, что в жизни назревает очередной перелом. Фиалковая Феечка ему нравилась, и на ощупь, и на запах, и как собеседница. Он понимал, что у него у самого родственники нескучные, одна бабушка чего стоит, а были ещё сёстры бабушки и их потомство, но родственницы Фиалковой Феечки могли обеспечивать отсутствием скуки на протяжении геологических эпох.
Они танцевали и танцевали. Материал организма Фиалковой Феечки странно, но приятно пружинил под пальцами. Кроме эльфа в музыкальном сопровождении стала участвовать лошадь Пржевальского, она топала копытами, к которым кто-то привязал маракасы, в сложном ритме. Феечки организовали хор и высокими голосами, с заходом в ультразвук, тянули полифоническую мелодию. Голоса то сливались в один, то в унисон очаровывали вибрато, то внезапно на секунду рассыпались в консонансе, напоминая шум ветра и капель. Йошка прижал к себе Фиалковую Феечку, зарывшись лицом в её сверкающие целлюлозными волокнами пушистые волосы. Феечка Фиалок несмотря на то, что подросла, была очень лёгонькой, и Йошка вполне мог без особых усилий поднять её на вытянутых руках. Тут он услышал диссонансное цокотание, как будто сумасшедший сверчок, ненавидящий прекрасное, решил прервать эту аудиотактильную идиллию. Оказалось, это цокотел зубами Хомячок Роборовского. Он замёрз и стеснялся: без шерсти всем было видно, что он самец. Хомячок Роборовского покраснел, как петушиный гребень, и дрожал. Танец прервался, оставив ощущение счастья, которое обязательно вернётся, даже если тебе этого уже не будет хотеться и у тебя будут уже другие интересы. Но оно тебя всё равно найдёт, уворачиваться бесполезно.
Йошка хотел взять на руки страдальца и согреть, но его опередила Фиалковая Феечка. Она оторвала от Одуванчиковой Феечки клок жёлтых волос с белым пухом (судя по отсутствию отрицательной реакции, той это не повредило), и укрыла этим импровизированным теплоизолятором Хомячка Роборовского. Потом она обернулась и спросила:
– И где эта шерстоядная плесень?
Феечку-Фенечку как раз подводили к месту происшествия Дубовая Феечка, Буковая Феечка и Феечка поменьше с необычного вида причёской и запахом, который Йошка не смог сразу вспомнить, но очень знакомым.
— Это Укропная Феечка, – шепнула Фиалковая Феечка Йошке. Потом обратилась к пленнице, – Дорогая. Ты бы не могла компенсировать данному млекопитающему урон в теплоизоляции, он же замёрзнет. Ты посчитай у него отношение массы к площади поверхности и посчитай, сколько ему есть надо, чтоб температуру поддерживать.
Все начали считать в уме. Одна из Феечек покрупнее приподняла Хомячка обеими руками, прикидывая вес. Йошка не очень представлял методику расчёта и просто ожидал результатов. Но чисел никто не назвал, все только начали сочувственно кивать, глядя на стоящих компактной группой Феечек. Те поинтересовались:
– А почему вы нам сочувствуете? А не хомяку?
Ответила Дубовая Феечка:
– У вас, Овощных Феечек, юбки самые вкусные, а жрать ему теперь много надо.
Феечка-Фенечка, что-то делавшая руками у себя под одеждой, вытянула наружу какое-то ядовито-разноцветное изделие и сказала:
— Вот компенсация. Теплее, чем шерсть будет.
И набросила изделие на Хомяка Роборовского. Это оказалась разноцветная накидка из сухой шуршащей плесени липкой с одной стороны. Хомячок Роборовского, поворочавшись, оказался вклеенным внутри разноцветной шубы. Остался один лишний большой кусок. Феечка-Фенечка оторвала лишнее и повесила на иголки ёжика Йожега, с завистью глядящего на новую шубу Хомяка Роборовского. Теперь на поляне было два существа, напоминающих галлюцинации после ЛСД. Феечка-Фенечка сочла необходимым пояснить:
– Оно очень полезное. Будет питаться вашими выделениями, греть и светиться в темноте разными цветами. Если будет очень грустно, то поняв это по вашему химическому составу, выделит дозу подбодряющих веществ. Если будет трудно добежать до цели – тоже поможет. Если надо будет громко крикнуть, а не получается – тоже спасёт!
Йошка спросил:
– А как плесень может помочь крикнуть? Она что, с голосовыми связками?
– Нет, крикнуть она поможет тем же способом, что и при первых двух проблемах. Выделит немного скипидара в район хвоста.
Ёжик Йожег и Хомячок Роборовского после этих слов судорожно попытались избавиться от нового наряда. Безуспешно. Клей был великолепен. Феечка-Фенечка добавила:
– Я пошутила. Скипидара не будет. Я не действую так грубо. Я же не Сосновая Феечка.
Стройная Сосновая Феечка, о чём-то беседующая с другими Хвойными Феечками, повернулась и спросила:
– Я не поняла? Тебе скипидар не нравится чем-то?
– Всё, всё, всё! «Миру-мир!» —сказал кто-то из присутствующих МанитУ. – Вы совсем про своих подруг Апокалипсиса забыли.
Сосновая Феечка сказала:
– А эти электроударенные снова на ЛЭП залезли, мы их там видим, а снять не можем. На провода лезть по изоляторам неохота. И они уже подросли там немного и стали какие-то мохнатые.
Все пошли смотреть на электромохнатых мутантных феечек. Фиалковая Феечка, прижимаясь к Йошке, сказала:
– У нас прямо день Мутанта получился, “люди Икс навсегда и после того”. Вот видишь, ты приехал и столько интересного началось.
Йошка не стал уточнять, что это сама Фиалковая Феечка его сюда привезла. Вместо этого он решил уточнить более практический вопрос:
– Фиалка моей души, скажи, а почему у тебя такая плотность маленькая? Судя по твоему объёму, при плотности даже липы, вес должен быть побольше. Польщённая комплиментом (комплиментом?) Фиалковая Феечка вся прямо заискрилась, улыбаясь, и сказала:
— Это чтобы тебе было проще меня на руках носить. Материал, из которого я перестроила свой организм, очень прочный. Я прикинула, что нет нужды делать себя сплошной, но в тоже время необходимы правильные формы, – Фиалковая Феечка довольно похлопала себя по круглым, полусферическим ягодицам, – и решила сделать организм каркасным, с пустотами. И глазу приятно, насколько я понимаю человеческие вкусы, и рукам легко, в случае переноски. Вот попробуй!
Фиалковая Феечка запрыгнула Йошке на руки. Вес был килограмм десять – пятнадцать, не пушинка, но нести можно долго. Сидя на руках, Фиалковая Феечка продолжила, заглядывая Йошке в глаза:
– Пустоты можно заполнить питательными веществами, и тогда всю беременность я смогу не есть вообще и не укореняться нигде. Хватит фотосинтеза. Йошка чуть не споткнулся, но его заботливо поддержал идущий рядом МанитУ, судя по виду, это был МанитУ кабанов, но точно говорить о его видовой принадлежности Йошка не решился бы. Его больше сейчас другой вопрос интересовал:
– А ты разве не семенами размножаешься?
Фиалковая Феечка приподняла руками грудь, обтянутую платьем из фиолетовых лепестков, и прокомментировала:
– Судя поэтому, уже нет, не семенами и не черенками.
Йошка попытался представить дальнейшую совместную жизнь, получалось что-то сюрреалистичное:
– А как такие, как ты, вообще размножаются?
– Не знаю. Я первая в своём роде. Может, обычным для позвоночных совокуплением, может, поедая самца, может, хватит генетического материала ороговевшего участка твоей кожи. У тебя очень активная генетика.
Второй вариант, насчёт «поедания самца», Йошка пропустил мимо ушей, как обычную для Фиалковой Феечки шутку. Первый вариант его вполне устраивал. А вот третий вызвал неясные опасения, быстро перешедшие в озабоченность:
– Слушай, Фиалка, если насчёт активности моей генетики ты не пошутила, то ты у меня уже не первая, или не последняя.
– В смысле? Или это ты даёшь повод для ревности? У нас, растений, это не принято, но я попробую.
Фиалковая Феечка сделала вид, что хочет выцарапать Йошке глаза. Убедительно так сымитировала, выбросив из подушечек пальцев или из-под ногтей дополнительные сверкающие когти. Йошка её чуть не уронил. Потом аккуратно поставил на место и сказал:
– Эта ваша плесень ходячая, Феечка-Фенечка. Она и мою кожу ассимилировала и хомячковую. То есть моя генетика уже в ней тоже.
Тут они дошли до ЛЭП и Йошка сказал почему-то шёпотом:
– Потом договорим. Смотри, как их колбасит, – и показал пальцем вверх.
На одном проводе ЛЭП сидела Жуколистная Феечка, на другом Феечка Вьющихся Электророз, они ногами зацепились за разные провода, а руками держали друг друга. Обе Феечки заметно подросли и покрылись каким-то светящимся мехом. Йошка понял, что это не растительность на их телах, а коронные электрические разряды. Феечки висели и гудели, периодически с них вниз падали какие-то пепельно-серые ошмётки, но, в общем, Феечки страдающими не выглядели.
– Не нравится мне это, – сказала Хвощёвая Феечка.
– Грядёт Апокалипсис – Продолжил тему Хомячок Роборовского. Хвощёвая Феечка посмотрела на него и тоже продолжила:
– Помнится, ещё до динозавров в одну очень амбициозную Феечку молния ударила. Так она потом такого наворотила, пользуясь полученной энергией и подпорченными мозговыми структурами. Еле остановили экологическую катастрофу. Она хотела весь мир собой заполонить.
– Как агент Смит в Матрице? – спросил Йошка. Феечки, кажется, его не поняли, а вот эльф понял и закивал, соглашаясь. Но именно его мнение по данному вопросу интересовало Йошку меньше всего. Хвощёвая Феечка, оказалось, видела «Матрицу» и сказала:
– Агент Смит работал в виртуальном мире, а та наша подруга – в реальном. Она распространяла свою генетику, как вирус-вектор. Хотя там была группа полиморфных агентов с последовательным действием, нечто вироидное но с особенностями, сейчас таких образований на Земле нет. Общими усилиями мы уничтожили весь тип её растений, и все попавшие в почву генетические структуры. Все следы их попавшие к другим за счёт горизонтального переноса генов. Так что даже ваши палеоботаники о них не подозревают. Её растения были немногочисленны, но с хорошим потенциалом, за счёт использования симбиоза с грибами. Лишайники тень, тени того, чем может быть развитый и хорошо продуманный симбиоз высшего растения и грибов.
В это время Феечки, висящие на проводах, снова подросли, и с них осыпались горелыми ошмётками остатки платьев. Йошка понял, что лучше что-то сделать сейчас, потом будет сложнее. Но что? Он решил начать делать, а мысли придут потом. Похоже, это сказывалось соседство Фиалковой красавицы. Или она специальные феромоны не специально испускала? Впрочем, уже неважно. Йошка лез по ЛЭП вверх, напряжённо размышляя, что делать дальше. Потом он залез выше сцепившихся Феечек, и ему пришла в голову идея. Откуда она пришла, из какой комедии или фильма ужасов, на данный момент неизвестно. Но она пришла. Йошка заорал вниз:
– Организуйте мягкую посадку! Сейчас все вместе падать будем!
Феечки внизу под управлением Фиалковой Феечки опасавшейся, что её Йошка повредится и ещё какой-то не местной Феечки древесного вида, но с пучком травоподобной растительности на макушке, быстро вырастили подушку из зелени, метра два-три толщиной. «Надеюсь, без колючек», – подумал Йошка и прыгнул на сцепившихся Феечек. Дальше он только орал:
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!
Вес Йошки оказал решающее значение. Он уцепился в Феечек руками, которые тут же свело судорогой. Всё-таки Йошкино сопротивление было меньше, чем у деревянных Феечек. Или они не деревянные, а просто ток большой был?
Ноги Феечек отцепились, и они втроём полетели вниз. По пути Йошка отметил, что обе «попутчицы» пылят, становясь всё меньше и как-то дряблее. Вниз он долетел с двумя пустыми чехлами от феечек. Остальное истаяло пылью. Когда Йошка приземлился на мягкий растительный батут и, подпружинив, полетел вверх, он понял, что ошибался: Феечки не истаяли в мелкую пыль. Точнее, может, и истаяли, но уже начали конденсироваться. На Йошку начала налипать непонятная масса с приятным запахом и вкусом, причём потряхивающая электроразрядами. Мальчик почувствовал, что эта масса, как и Феечка-Фенечка, объедает с него волосы и чистит кожу и даже проникает вовнутрь, но ничего с этим поделать не мог. Он завис в верхней точке и снова полетел вниз под повизгивание и попискивания Феечек, следящих за процессом. Второй раз он не отпружинил, прилип из-за массы диспергировавшихся Феечек – любительниц электричества.
Масса вокруг Йошки зашевелилась и, как уже упоминавшийся жидкометаллический терминатор, начала собираться в два холмика. Йошка с интересом наблюдал, как из зеленовато-блестящей аморфной массы собрались две Феечки. Они были не такие, как раньше, что-то в них изменилось, точнее, изменилось всё, но несильно. По коже прошёлся прохладный ветерок. Йошка хлопнул себя по голове и понял, что он теперь, как Хомячок Роборовского после контакта с попой Феечки-Фенечки: на коже не осталось ни волоска, ни бровей, ни ресниц, ничего. Сам он был чистым, как после бани с веником и даже пемзой. До полёта хотелось в туалет, теперь уже нет. Похоже, ходячая растительность и это поглотила. Захихикал Хомячок Роборовского, пытаясь придать хихиканью сочувствующую интонацию. Фиалковая Феечка запрыгнула на двухметровую амортизирующую подушку одним прыжком и строго поинтересовалась у продолжающих собираться в кучу Феечек:
– Я понимаю Палеозойское вымирание! Я понимаю Апокалипсис! Но Йошку моего зачем, как хомячка, обезволосили?
Феечка Вьющихся Электророз хотела что-то возразить или даже током стукнуть, но Жуколистная Феечка решила, что надо мириться:
– Сейчас всё на место вернём. Приклеим лучшим клеем в той же форме. Только рассортируем, чтоб не перепутать.
Йошка сообразил, что кроме волос, в Феечках находится верхняя часть его кожи и содержимое кишечника, а судя по пустоте в организме, и желудка. И сообразив, чем грозит «перепутывание» при приклеивании на место, решил, что лысина — это меньшее из зол, возразил:
– Спасибо, не надо! Радость моя Фиалковая, не переживай, у меня волосы новые отрастут, блестящие и шелковистые, лучше, чем были.
Феечка Вьющихся Электророз предложила:
– А хочешь, мы немного тебе корневые мешочки волос подкорректируем, и они у тебя блестящие и шелковистые везде вырастут? Ты тогда сможешь на снегу спать одетый только в тапочки.
– Почему только в тапочки, – начал было интересоваться Йошка, но потом спохватился. – Нет, всё равно не надо, меня тогда ни мама, ни бабушка не узнает!
Ёжик Йожег и Хомячок Роборовского в своём сюрреалистичном наряде от Феечки-Фенечки забрались на зелёную подушку, и Ёжик Йожег спросил:
– А что там дальше насчёт Апокалипсиса будет?
Феечки хором ответили:
– Пока откладывается. Что-то мы себя странно чувствуем. Надо разобраться.
Йошка вглядывался в двух Феечек, закончивших собираться, и про себя думал: «У них, кажется, тоже грудь проявляется. Это же в них мой генный материал попал! То есть теперь есть четыре относительно совместимых со мной Феечки. Фиалковая Феечка, Феечка–Фенечка (хотя с ней пока не ясно) и этих две (интересно, как они теперь называются?). То есть образуется гарем. Если они между собой договорятся, придётся переходить в мусульманство. Или сожительство с несколькими растениями сразу многожёнством не считается? А если у кого подозрения возникнут, что они нормальные млекопитающие (из-за молочных желёз), то сдадим ткань на анализ. Там сплошная целлюлоза, у Фиалковой ещё хитин, у Феечки–Фенечки сплошные галлюцигены в крови (или в соке?), в общем, доктора обхохочутся от страха и удивления. Но тогда их заберут на опыты, и девочек, и докторов. Жалко. Придётся скрываться и кочевать, как ромалы. Или сразу к ним в табор прибиться? Или нет? Есть идея!» Йошка радостно заорал:
– Ай, нане-нане-нане! Танцуйте, кучерявые, я придумал, как нам жить дальше!
Фиалковая Феечка строго посмотрела на Жуколистную Феечку и Феечку Вьющихся Электророз, потом не менее строго спросила:
– Во время контакта вы ему галлюцигенов и наркотиков в кровь не закачивали?
Феечки покрутили головами почти на триста шестьдесят градусов, и Феечка Вьющихся Электророз сказала:
– Вроде бы нет. У нас их в составе, собственно, и нет. Есть всякие другие прикольные штуки. Например, есть интересные вироиды, но они в животных никак не активны, то есть абсолютно.
Фиалковая Феечка посмотрела на Йошку вопросительно. Тот понял, что его не поняли, и попытался пояснить, уповая на то, что ревностью в полной мере Феечки не обладают. Фиалковая Феечка внимательно выслушала сбивчивые Йошкины пояснения, подошла к двум ЭлектроФеечкам и заглянула им на груди, оттянув платья.
– Процесс идёт. Млекопитающих растений прибыло, – Потом она обернулась к остальным Феечкам и распорядилась, – Феечку-Фенечку найдите, интересно, что с ней происходит. И Йошка в чём собственно идея состоит?
Йошка потряс головой, в ней было пусто как будто мозг тоже был съеден местными Ктулху, идея была потеряна:
– Да ни в чём уже не состоит. Вытряс я её похоже.
Все слезли с упругой растительной подушки вниз. Последним слазил Ёжик Йожег, он отработал у себя гулкий утробный голос, причём с эхом и хором, и часто замирал, закатывая глаза, вещая:
– Грядёт Апокалипсис!
Похоже, то, что всё нехорошее отменилось, его несколько разочаровало: он только настроился быть вестником Великого Разрушения, а не получилось. Всем коллективом Феечек, МанитУ и остальных вернулись к столу, продолжить пиршество. Йошка принялся за какие-то фрукты в сиропе, как к ним подошла необычно задумчивая Феечка–Фенечка. Фиалковая Феечка прокомментировала:
– Её ищут, ищут, а она раз и нашлась сама.
Феечка–Фенечка, не обратив на эти слова внимание, спросила:
– Фиалка, ты не чувствуешь в себе чего-нибудь необычного?
Фиалковая Феечка чуть не поперхнулась пирожками из перегноя, присыпанных селитрой (а что, по-вашему, должно есть растение?), и, удивлённо посмотрев, на Феечку–Фенечку, трущую себе живот, поинтересовалась в ответ:
– А что со мной обычного последнее время происходило? Всё необычное и необычное. Я скоро необычным начну считать обычное утреннее купание в росе.
Феечка–Фенечка поморщилась и сказала:
– Я не о том. Мне кажется, что я скоро размножусь противоестественным образом. Как животное, позвоночное и млекопитающее. У меня, кажется, тут внутри много кого-то, – Феечка–Фенечка показала на свой несколько округлившийся живот. Йошка, зачарованно внимавший диалогу, теперь зачаровался по полной, его начала одолевать мысль:
– Интересно, она беременная моим генетическим материалом или хомячковым?
– Ой! Ой-йо-йо-йой! – заорала Фенечка–Фенечка и уже нормальным голосом поинтересовалась: – При родах так орут?
Все посмотрели на Йошку, то пожал плечами, не сводя взгляда с Феечки-Фенечки, и сказал:
– Сам не рожал. Полом не вышел. А когда меня рожали, не помню, как было, маленький был. А сколько у тебя там экземпляров внутри?
Фиалковая Феечка, несколько огорчённая, что у неё перехватили инициативу, решила всё взять в свои руки:
– Сейчас устроим проверку. Надо прощупать.
Первой двинулась вперёд прямолинейная Дубовая Феечка и начала делать пальпирование живота Феечке–Фенечке. Та замерла, ожидая результатов. Дубовая Феечка помяла сквозь разноцветное пушистое платье Феечку–Фенечку и вынесла вердикт:
– От семнадцати до двадцати трёх штук подвижных организмов. На паразитов не похожи, слишком активные. Слушай, Фенечка, ты их как ощущаешь? Как что?
– Как дурацкую беготню внутри. Они ещё иногда петь начинают.
И Феечка–Фенечка попыталась изобразить пение. Это был текст одной из песен Оззи Осборна (Ozzy Osborn). Йошка утвердился в своих подозрениях, подумав: «Точно мои. Репертуар мой. Я Оззи Осборном соседей будил. Под барабан из кастрюли.» Из живота Феечки-Фенечки донеслись нестройные вопли на тему одной из композиций Оззи Осборна из концерта «Bark of the Moon» (Вой на луну). Йошка побледнел, обычно этой композицией он предварял какое-нибудь особенно опасное действие. Вроде как прыгнуть с обрыва в воду, на мотоцикле с трамплина или дёрнуть за косичку одноклассницу, приехавшую из Болгарии, Убивану Наразову. Но на это раз пел не он. Феечка–Фенечка села на траву, потом легла и радостно сообщила:
– А сейчас будут роды!
Шевеление у неё в животе плавно, где-то под длинным толстым пушистым платьем, переместилось наружу. Вскоре платье между ног Феечки–Фенечки шевелилось беспорядочной кучей. Роженица, шевеля ягодицами, отодвинулась назад и, оттолкнувшись руками, встала. На траве остались копошиться новорождённые. Странная помесь Йошки и Хомячка Роборовского с элементами иных существ. Судя по всему, после трансформации собственной генетики Йошкиной, Феечка–Фенечка, кроме Хомячка Роборовского, объела ещё пару птичек и белочку, как минимум. Новорождённые дрались, незлобно, но весьма профессионально, используя гибкие конечности и защёчные мешки. Феечка–Фенечка достала из одного обширного кармана какую-то еду и стала по чуть-чуть бросать в траву, приговаривая «Цыпа–цыпа–цыпа». Новорожденные повернулись и в молниеносных прыжках начали ловить крошки на лету. Еловая Феечка сказала Феечке–Фенечке:
– Я даже не знаю, тебя поздравлять или сочувствовать. А они тебя саму не съедят?
Новорожденные посмотрели на Еловую Феечку, показали ей хором языки и побежали к Феечке–Фенечке. Обняли её за ногу и хором запищали: «Мама, мама». Потом побежали к разноцветному Хомячку Роборовского и подняли его с писком: «Папа, папа». Йошку они проигнорировали, очевидно, из-за размеров. Мальчик облегчённо вздохнул. Сзади его взяла за талию Фиалковая Феечка и сказала:
– А у меня никакой инородной генетики нет, кроме твоей и моей. Причём в потомстве будет в основном твоя. Так что после свадьбы и размножения ты будешь един в N лицах. Практически клонирован.
Междучастие. Размышления Йошки о природе любви.
Что такое любовь? Эта заезженная как единственный автомобильчик в бедном детском саду мысль, периодически напрягала Йошку. Напрягала она обычно мозг не вдоль, а как-то поперёк, по касательной к извилинам деформируя и изгибая роящиеся в данный момент мысли. Один раз, когда других мыслей было совсем мало, Йошка решил додумать её до конца. И вот что получилось:
Для начала отбрасываем различные меркантильные варианты сожительства. Затем исключаем общение с противоположным полом от взрывного темперамента и избытка энтузиазма как у Йошкиной мамы. Потом случаи, когда влюбились-разбежались, так как нестационарные во времени варианты Йошку не интересовали. Он, конечно, понимал, что константой значение функции любви быть не может, но всё-таки не должно касаться оси координат обращаясь в нуль или тем более принимать отрицательные величины. По его мыслям если любовь в какой-то момент времени обратилась в нуль, то это как потухшее пламя свечи, снова разжечь можно, но преемственность потеряна, это уже другое пламя.
Ещё он понимал, что началом любого дела служит понимания, что, собственно, ты делаешь. Например, техническое задание. Поскольку любовь слово очень неопределённое, лишённое инвариантности, привязанное к конкретному мозгу то Йошка размышлял именно о своей возможной любви. Он не рассматривал глубоко и подробно что понимают под любовью другие. Например, очень сложно однозначно объединить понятие «любовь» для Ромео, Джульетты, Маркиза Де Сада, Джакомо Казановы … Можете сами продолжить список. Добавить туда себя, а потом вывести общее для всех в списке, понятие «любовь».
Учтя всё предыдущее Йошка получалось так:
Результаты наблюдений говорили Йошке вот что: то, что считалось классической любовью. Долгой и счастливой. Было самовнушением. То есть допустим встречает он, её и Ух-х-х-х, наступает режим повышенного количества эндорфинов в мозге. И неважно, что в ней понравилось, как неважен цвет головки спички, которая полетела в открытую цистерну с бензином. Важен результат! Подсознательно мозг понимает, что они не так уж и подходят друг к другу, есть различия и противоречия, но первичный Ух-х-х-х их перекрывает. Ещё мозг понимает, что Ух-х-х-х ему нравится и хочет его сделать перманентным и начинает самоизменение. Если у неё мозг так не делает, то с большой вероятностью получается однобокая любовь. Потому что к ней надо идти с обеих сторон. А если с обеих сторон идут, то есть шанс что получится долго и счастливо. Главное приспособиться друг к другу, а дальше человек такое существо, что может убедить себя в хорошести и незаменимости самых странных и загадочных вещей, таких, например, как аккордеонисты и клоуны, а не только в любви с первого взгляда. Отдельно стоит рассмотреть тех, кто, собственно, уже и не любит, но старательно и обоюдно поддерживают имидж, чтобы не выглядеть идиотами в глазах тех, кто называет их «замечательной парой» и не лишать их возможности завидовать.
Для себя Йошка понимал. Любовь надо взрастить и воспитать, росток возникает обычно спонтанно, его не купишь в цветочном магазине, но возникнув он требует ухода, удобрения, времени. В том числе и самоограничений, изменения прежнего ритма жизни на некий совместный.
Для долговечности любовь требует долговечности партнёров, поэтому никакой работы снайпером, сапёром, курьером, каскадёром, воспитателем и кукловодом. Последнее стоит упомянуть отдельно, кукловод очень опасная для психики профессия, для слабых на мозг людей она даёт ложное ощущение всемогущества, которое заканчивается фатальным разочарованием и даже попытками суицида, обычно неудачными, так как пациент настолько теряет связь с реальностью, что не может подобрать для себя адекватного метода расстаться с жизнью.
Ещё Йошка понял, что ему лично грозит весьма оригинальный вариант любви с глубокой перестройкой организма. Раз его супруга начала собственную генетическую перестройку, то ему тоже придётся.