Пиплы отдыхают и прочая белиберда в стиле хиппи.
Йошка как раз лежал на вышеупомянутом шезлонге и следил за вышеупомянутыми насекомыми, которые беспокоили также вышеупомянутых хомяков. Рядом лежала книга, которую Йошка пытался читать уже почти месяц, но всё время что-то мешало. То хомячки сожрали обложку и первые страницы, и теперь Йошка не был уверен, что точно запомнил название того, что читает, то поиски реактивов, в общем проблемы.
И тут он почувствовал себя в объятиях джинсни.
Точно описать это состояние Йошка бы не взялся. Но приблизительно это было так. Всё в мире покрылось заклёпками, маленькими красивыми медными заклёпками. Причём одно полушарие мозга утверждало, что это глюк, второе его несколько неуверенно поддерживало, а вот зона обработки зрительной информации в мозге утверждала, что всё по-настоящему. Промелькнул какой-то злец которого прогнал Ливай Стросс, резко наступил вечер, но какой-то бутафорский. Воздух стал шершавым и запах новыми джинсами, причём индийскими, в которые для прочности конопляное волокно добавляют, и сноса им потому нет, из этой ткани паруса можно на корабли делать, хотя обычно наоборот бывало. В глазах появились, в дополнение к заклёпкам, разноцветные кружочки и спиральки, которые Йошка воспринял как родные на фоне остальных приколов с пространством. Потом он почувствовал, что минуты замедляют ход, превращаясь, во что-то другое, с временными промежутками уже никак не связанное, но секунд и часов это не касается совершенно, они продолжили свой ход, трансформировались лишь минуты. Здравый смысл протестовал, протестовал, протестовал, но затихал, затихал, затихал…
Потом всё несколько прояснилось, и Йошка обнаружил на столе рядом с трёхлитровой круглодонной колбой стоявшей на подставке и заполненной мятно-малиновым компотом приятную разноцветную галлюцинацию в виде девочки, размером с эту же самую колбу. Девочка была одета, во что-то невообразимо пёстрое и потёртое. Казалось, что одежда свисает с неё бахромой лохмотьев, но как ни всматривайся, каких-либо явных прорех не наблюдалось. Пестрота была многослойной и с медными мелкими заклёпками. На груди одежд девочки был рисунок, странное переплетение чего-то и надпись на каком-то языке. Девочка помахивала веером, похоже, сделанным из лезвий опасных бритв и смотрела на Йошку. Мальчик решил не тушеваться, как он видел, глядя на маму, это самый быстрый способ оказаться под полным управлением женским полом, в отличие «от наоборот». Заинтересованным голосом он сказал:
– Как дела? Сквозняк не беспокоит? Могу предложить чулочки новые фильдеперсовые, контрабандные из Греции, нить естественно персидская. Или кепочку кевларовую если вам полипарафенилен-терефталамид нравится, можно взрывчатку С-4 самодельную если на циклотриметилентринитрамин нет аллергии, или что-нибудь нервнопаралитическое времён Второй Мировой. Не самое современное, но действенное. Как?
(Йошка немного приврал, кевларовой кепочки у него не было, был просто рулон кевлара с красивой маркировкой «Du Pont»)
Девочка задумалась, откусив от своего опасно выглядящего веера сказала, проигнорировав Йошкино предложение:
– Понравилось? А это я ведь стандартное средство применила?
Быстро соображающий Йошка, переключил направление беседы:
– Эйфории нет, а вот пространственные и временные иллюзии замечательные. Это я как эксперт могу сказать. Вы хотите этим торговать? И если честно вы сама галлюцинация? Потому что проверить я не могу.
– Почему?
– Дед, мой пока не свалился в Эребус, собирая яйца каких-то редких животных, надеюсь что птиц, говорил «Если привиделась галлюцинация женского пола, ущипни её за грудь, если заверещит, то настоящая, и можно знакомиться, и по фигу, даже если она всё-таки галлюцинация». А у вас форм как то нет. И из чего скажите, ваш веер сделан?
– Веер из картофельных чипсов, покрашенных под металл, конкретно под закалённую сталь У8, хотя их автор Феечка Росянки говорит, что красила пол У8А, но я думаю, разница несущественна. Оно ни на то, ни на то не похоже. Насчёт форм можно поправить. А насчёт деда: он со многими так познакомился?
– С бабушкой. На раскопках очередной могилы Чингиз-Хана. Или на очередном принудительном захоронении Влада Цепеша.
– Так у тебя дедушка был биологом, археологом или с вампирами боролся?
– Коллекционером всего-всего. Один раз где-то гарем перекупил, так дедушку бабушка чуть не заспиртовала в мелких банках. Пришлось перепродать гарем без тестов, даже не рассматривая.
– Восток дело тонкое, гаремы, джихады. Мы как-то вместе с Конопляной Феечкой и Феечкой Бетеля шахризадили одного падишаха. Тысячу и одну ночь шахризадили, потом надоело.
– Что значит шахризадили?
– Мы ему прямо на слуховой нерв подавали сигналы, и он слушал разные истории. На разных языках, знания языков были внедрены прямо в нейронную сеть его мозга. Если менялись ритмы мозга, когда он засыпал, подавались сигналы на зубной нерв, зубная боль пробуждала. Предварительно были внедрены наномеханизмы которые удаляли любую наркоту и анестезики. Так что спал он днём, а ночью слушал. Он у нас весь «De architectura libri decem» прослушал, я даже его дикцию скопировала.
– Чью дикцию?
– Витрувия, он автор «De architectura libri decem», это, по-вашему «Десять книг по архитектуре». Интересный был мужчина, почти до пороха додумался, но почти не считается. Он в одной из параллельных реальностей, спасаясь от нападок Катулла, тот его в растратах обвинял, уехал в экспедицию на восток, и финишировал в Южной Америке. Как результат Империя Феникса, направленная на максимально быстрое развитие. Наши коллеги ту реальность оберегают от всех внешних воздействий, интересно, что у них самих получится. Они похоже готовы выти на арену межреальностей.
– И что падишах?
– Чуть с ума не сошёл, но потом втянулся, стал просвещённый навылет как абрикосовое желе светом ядерного взрыва. Одна беда, местные его не понимали, тогда он организовал переворот, сам себя сверг и отправил монахом в Тибет, где жил долго и счастливо. До монастыря он не доехал, кстати, а до Тибета доехал, но по пути женился в районе Непала и занимался химией и биологией, как он их понимал, конечно.
Девочка посмотрела на книгу, которую читал Йошка и спросила:
– А что читаешь?
– Да точно не помню название, хомяки почти сразу сожрали первые и последние страницы. Автор Джонатан Кэрролл, а называется, кажется иносказательно «Лизнуть муравейник».
– Как можно иносказательно лизнуть муравейник?
– Совсем, иносказательно. Там девушка была, у которой полная голова тараканов была.
– Хм, эти паразиты уже до млекопитающих добрались.
– Так тараканы – паразиты?
– Иносказательно да.
– Я понял. Так, вот у неё голова была полная тараканов, и когда с ней общаешься, то, как будто лижешь муравейник, внутри столько разнообразных существ что непонятно что они в следующий момент предпримут.
– Тогда надо было назвать «Лизнуть термитник».
– Почему?
– Потому что термиты родственники тараканов, они от них произошли. Только тараканы остались индивидуалистами, а те, кто решил жить сообща стали термитами.
– А муравьи, чьи родственники?
– Муравьи родственники ос. Только у них крылья остались лишь у размножающихся самцов и самок. Остальным они под землёй не нужны. Так что книгу ещё можно было назвать «Лизнуть осиное гнездо».
– Может она так и называется, не помню.
Йошка заметил, что у девочки-галлюцинации немного округлились формы, но щипать её всё равно было боязно, во-первых маленькая, а во вторых это была первая в Йошкиной жизни галлюцинация явно женского пола и Йошка не хотел её спугнуть. Да и может, она в перепуганном состоянии смертельно опасна?
– Я по другому вопросу. Мне нужна помощь в одном почти трансцендентном сложнохимическом наркосинтезе, обычно я сама справляюсь, а тут сложное вещество, феячить нельзя, разлагается оно от магических флюктуаций.
– Что нельзя?
– Феячить. Вот, следи за смысловой цепочкой соответствий: колдуны-колдуют, химики-химичат, ученики-учатся, трудящиеся-трудятся, а я Феечка я феячу! Кстати давай знакомиться. Я Феечка-Фенечка.
– Приятно познакомиться я Йитрев Йохан Йопанович. И как?
– Что «и как»? Язык не сверну, повторить смогу.
– Как процесс феяченья? Сложно?
– Нет не очень. Квантовое феяченье сложно конечно, особенно когда воздействуешь на атомы элементов с заполнением нижних подуровней. Тебе такой термин как «лантаноидное сжатие» ни о чём не говорит?
Читавший и учивший ВУЗовские учебники по химии Йошка гордо ответил:
– Я знаю что это. Вот у ртути, например, оно проявляется, хоть и не лантаноид.
Феечка – Фенечка уважительно посмотрела на Йошку и сказала:
– Значит, не безнадёжен. Предлагаю сотрудничество. Будем семьями дружить, вместе за водой ходить.
– Не за водой, а по воду. За водой пойдёшь себя не найдёшь, – повторил Йошка машинально одну из присказок.
– Слушай, ты фольклорист. Это осмысленно только если воду из речки набирать собрался, или из ручья. А тогда другая присказка работает «Как из речки ты попьёшь, диареей изойдёшь». А в остальных случаях она не работает, когда из крана набираешь или из колодца.
Йошка посмотрел на микрофемину, она похоже перестала контролировать свой организм, и появившиеся было округлости груди и ягодиц исчезли, она снова стала похожа на мультипликационную девочку с невероятно большими глазами. Только выражение глаз было совсем не мультипликационным, в них трансцендентным светом проблескивала… нет, не мудрость веков. А скорее безумие тысячелетий и эонов. Представьте себе особу, которая, несмотря на личный возраст, который вызовет удивление и у Галадриэль до стольких ни разу в жизни не считавшую, при этом вовсе не степенно-умудрённая, а импульсивно-взбалмошная. Способная и кнопку самодельную на стул подложить и новый вид насморка в качестве шутки нагенноинженерить и играть часами в прятки. Даже сама с собой. Весьма опасная особа, в общем. Йошке она понравилась, может это, потому что на маму похожа?
Тут девочка сделала вообще интересный смыслопространственный финт. Она, кажется на какую-то долю секунды, хотя время в этот момент явно скрутило кукиш всем пытающимся его измерить, превратилась в упрощённый, примитивный рисунок самой себя, как будто из конкурса детского рисунка «Нарисуй любимого мультипликационного персонажа». Рассматривая её Йошка переступил с ноги на ногу и обнаружил что рисунок, как уши Микки-Мауса всегда расположен в фас к смотрящему, как не двигайся. Потом пробежала какая-то рябь по ощущениям и мыслям, путая вкус с обонянием, а задумчивость с прошлой пятницей, и дендрофемина приняла хоть и анимешный, но трёхмерный вид.
– Согласен попробовать. А что ты можешь мне предложить за участие и тем более за активную помощь?
– Научу синтезировать новый класс веществ. Ты о таких и не слышал.
– Я вообще-то много чего слышал. Но мне интересно, будем сотрудничать. Где жить будешь? Ты вообще, какого метаболизма будешь?
– В основном растительного, но с вариациями. А тебе зачем?
– Кормить, поить тебя как? Потому что росянка тоже растительного метаболизма, а мух жрёт как электромясорубка конструктор Лего.
– Не переживай. Уже пару лет до тебя прожила на этой должности и надеюсь не меньше прожить. Главное только память сортировать периодически, а то переполнение будет.
– Пару лет?
– Галактических лет.
Йошка задумался. Если Земной год это период обращения Земли вокруг Солнца, то галактический это, наверное, период обращения галактики вокруг своей оси. То есть приблизительно 250 миллионов лет. Йошка уважительно посмотрел на минидевочку. Если и сумасшедшая, то по серьёзному, заявить что тебе 500 миллионов лет не каждый сумасшедший без тренировки и предварительных пояснений осмелится сказать. Обычно ограничиваются временными периодами поменьше. Многие из распрощавшихся со здравым смыслом и чисел таких не употребляют.
– Точно уверена в возрасте? А то у нас возраст вселенной 13 миллиардов всего как-то.
– Кто тебе сказал?
– Что именно?
– Про 13 миллиардов.
– Это неточно чтоб совсем, может 15. Это общепринятое в общем-то число
– А 50 миллиардов не хочешь? Как минимум. Точнее посчитать трудно.
– Хочу, конечно. Но если ты про возраст вселенной, то вроде как судя по реликтовому излучению ближе к 13-15 миллиардов.
– Неправильная интерпретация.
– Чего именно, неправильная интерпретация?
– Излучений, которое почему-то считают шумовым. Это не шум, а передача данных.
– Так там же спектр шумовой.
– Ты вообще про сжатие данных слышал?
– А при чём здесь это?
– А при том, что если в данных есть закономерность, то значит, данные можно сжать ещё. Идеально сжатые данные неотличимы от шума. Или очень слабо отличимые. А чтоб расшифровать, надо знать код.
– А его как узнают? Вселенная большая, пока договоришься о коде, то уже и время, отпущенное цивилизации кончится. Как все вместе могли договориться о едином коде? Я себе слабо представляю такой все вселенский слёт для выработки всеобщего кода.
– Это сейчас плохо реализуемо, а они давно договорились. Где-то через семь миллионов лет после Большого Взрыва, или точнее после того момента когда ваши учёные считают что был Большой Взрыв, тогда вселенная была маленькой и все нормально договорились. Они собственно до того недавно и появились, но так как в плазме процессы идут быстро то быстро развились, быстро насоздавали кодов и быстро договорились. Тогда же примерно и с гравитационными и антигравитационными установками начали развлекаться, для корректировки процессов в окружающей среде, из-за чего теперь возраст вселенной вашими методами уже не установишь. Впрочем, его теперь любыми методами не установишь, слишком часто всю картину перерисовывали. Насчёт связи: поскольку абонентов много, передатчики доступны, то шум равномерный, то есть изотропный. А после всех этих договоров вселенная разъехалась в разные стороны как глаза зайца, не заметившего берёзу, и всё стало далёким и сложнодоступным. Для тех естественно кто пространственные проколы делать не умеет. Но это отдельная тема, отдельный блок знаний.
– А как ты всё-таки свой возраст отсчитываешь? – получивший сразу огромный блок информации для размышления и выяснений Йошка решил сосредоточиться на возрасте девочкоподобного создания.
– А я спросила, у тех, кого раньше раскодировали и активировали. Тогда как раз моя криптоплесень появилась, супергаллюцигенная, она появилась на основе генов принесённым одним метеоритом. От неё даже одноклеточных созданий глючит. С ней никто справиться не мог, очень у неё поведение было перпендикулярное всему остальному. Вот тогда меня и активировали. Вот я у них и спросила. А дальше в свободное время слежу, как галактика крутится, и считаю, раз, два…
– Я про такую не слышал, не про галактику в смысле, а про криптоплесень.
– Я же сказала: «Криптоплесень», то есть тайная плесень, какая-же она тайная если бы про неё каждый Йошка слышал? Она решением совета Феечек была исключена из процесса параллельного переноса генов, то есть ей запретили отдавать гены другим видам жизни на земле. Уж очень они оказались эффективными в разрушении остальных биоценозов. Я тогда эту должность и получила.
– А я думал, ты с плесенью появилась.
– С чего бы это? Ты думаешь, плесень сразу в комплекте с Феечками идёт? И остальные растения тоже? А животные в комплекте с Маниту? Ваш кстати Маниту до сих пор не может определиться с тем что с вами делать, поэтому у вас и религий столько.
Йошка помолчал, так как не знал надо сочувствовать тому, что её исключили из параллельного переноса генов или радоваться её исключительности. Плюс какое-то гнетущее чувство было после получения данных о возрасте Феечки-Фенечки, а так-же жизни, вселенной и всего остального. Ещё задумался над источником Феечек. Про Маниту решил пока вопрос не подымать, и так было понятно, что это какой-то аналог Феечек только у животных. Потом поинтересовался:
– Ты, наверное, много интересного и страшного видела, например ледниковый период.
– Ледниковый период это мелочи. Ничего особенного. Вот Гуронское оледенение и особенно то, что за ним было это нормально, а последнее оледенение это мелочи.
– Тогда вымирание динозавров.
– Тоже мелочи если только прямо под метеорит не попасть, а так фигня. Предыдущее вымирание тоже мелочи, а вот предпредыдущее уже нормальное получилось. Моя плесень нормально пережила, но чуть одна не осталась. До того снова фигня, а ещё до того снова нормальное. Это пять получилось? Я их все не помню, про те, что до меня Циано-Феечки рассказывали в лицах, а ещё одно после, но оно тоже мелочёвкой было.
Йошка замолк не зная, что сказать. Потом решил вернуться к вопросу возникновения Феечек:
– Так откуда вы берётесь такие красивые?
Феечка – Фенечка уже успевшая поймать шмеля и присыпать его странной пыльцой, от которой шмель начал издавать звуки подозрительно похожие на хихиканье, несмотря на отсутствие голосовых связок, похлопала ресницами и ответила:
– Сие тайна великая есть. Надо рассказывать много. А вообще я не помню, я говорила, что память иногда чистить надо? Вот, похоже, мы в каком-то ступоре были, и нас по мере надобности извлекают и назначают.
– Кто?
– Текущий всеобщий совет Феечек и Маниту. Как извлекли первых, я не знаю. Одни говорят, что двухлитровое одноклеточное помогло, другие про стохастические особенности сетевого разума вселенной, третьи про то, что плазмоиды активировали, когда Солнце заселяли, четвёртые вообще чушь несут.
Оба помолчали. Секунд десять. Потом девочка спросила:
– А у тебя хобби есть? Кроме химии. Для души, что-нибудь сугубо теоретическое? Как игра в домино на щелбаны с самим собой? Или в карты. Тоже с самим собой, на деньги и занимать деньги у себя, чтоб себе отдать нельзя! Ещё интересно виртуальных существ создавать, они свои миры строят, цивилизации, некоторые проламывают информационный порог, овещевстляются и уходят в свою вселенную, некоторые к нашей прилепляются.
– Кроме химии? Я даже так и не скажу сразу. Надо подумать. Наверное… Нет не знаю. А у тебя?
– А у меня канализация.
– Что канализация? – Йошка почему-то представил дурацкую картину как Феечка-Фенечка почему-то на скейте гоняет по текущим жидким отходам в канализационных коллекторах на околозвуковой скорости. При второй мысленной итерации эта картина показалась не такой уж и нереальной.
Феечка гордо показала на вышеупомянутую надпись и рисунок на своей груди. Йошка ещё раз присмотрелся к ней и снова ничего не понял.
– А что это нарисовано и написано. И на каком это языке? Если это язык конечно, а не лингвоподобное граффити.
– Это древний язык Феечек, надпись в приблизительном переводе на твой язык звучит как «Основа жизни», а рисунок это участок канализационной сети Нью-Йорка.
– Зачем?
– Что зачем?
– Заинтересованность такая в канализации?
– А затем что канализация это основа вашей цивилизации. Это я ещё по Мохенджо-Даро и Риму поняла. Луций Тарквиний Приск очень этому поспособствовал. Я раньше думала, что канализация это просто, а потом узнала что там столько всего: внутренняя канализация, наружная канализация, система очистки стоков, бытовая канализация, дождевая, производственная. Она же все области знаний захватывает и геологию, и материаловедение, а сколько умений! Ты знаешь кто такие маркшейдеры?
Йошка был очень удивлён таким канализационным хобби у такого странного существа, но понял, что спорить глупо. Можно доспориться до летального исхода, а жить хотелось. Поэтому Йошка напряг все, что знал по данному поводу и выдал:
– Я понимаю как всё это сложно. Вот возьмем, например какую-то сложную местность.
– Гора Рорайма.
– Это что и где?
– Это между Бразилией, Венесуэлой и Гайаной. У меня там плантация любимой плесени благоденствует. В свёрнутом пространстве.
– И попытаемся там спроектировать канализационную сеть.
– Для кого?
Йошка нахмурился от не вовремя проявившегося практицизма Феечки, но продолжил:
– Для гипотетических переселенцев. Млекопитающих для примера.
– Согласна. А можно для примитивных яйцекладущих млекопитающих? У них ещё никогда своей канализации не было, даже в проекте.
– Не перебивай.
– Не буду.
– Вот опять!
– Что опять?
– Ладно. Теперь главное правильно разбить территорию на бассейны канализирования.
На этом Йошкины знания о устройстве канализации закончились. И он, издав ещё пару смыслоподобных звуков затих. А вот у Феечки они только начались и полезли наружу как содержимое засорившейся канализации, особенно если туда ещё брикет кормовых дрожжей бросить.
– Слушай сюда мелкое млекопитающее. Я не буду тебе рассказывать о привязке схемы сети к естественным уклонам, о местных очистных сооружениях и нормах водоотведения. О статистических расчётах для учёта неравномерностей нагрузки и о минимальных диаметрах и степени наполнения труб.
Йошка облегчённо, про себя, вздохнул. Феечка-Фенечка продолжила:
– Ещё я тебе не расскажу про режимы течения и формах сечения труб, о расчётах безнапорных сетей и режимах течения, трассировке сети, о высотной схеме. Об эстетике расположения смотровых колодцев и соединению труб шелыга в шелыгу. О перепадных и смотровых колодцах, дюкерах и эстакадах. Как разрушается бетон при образовании сульфата и сульфоалюмината кальция. И это я ещё даже не коснулась очистки сточных вод!
Любопытный Йошка уже не чувствовал радости от того что этого всего он не узнает, как раз наоборот он начал чувствовать некоторую ущербность в связи с незнанием такого огромного пласта знаний. А ещё было интересно, так что же про канализацию расскажет Феечка-Фенечка, если столько всего она не расскажет.
– Я расскажу тебе об устройстве Идеальной Канализации, после устройства которой, наступит Царство Божие.
– Это когда все кто не Бог умрут, и он будет спокойно один царствовать?
– Скорей всего да. Я как то это словосочетание никогда не считала осмысленным. Можно было сказать «Царство Эндера и Святых Жукеров» смысла не добавится. Но это неважно. Я предполагаю, что можно свести воедино все канализационные сети и как ручьи бесед свести воедино в мантии Земли прямо в единый коллектор.
– А там?
Йошка представлял себе в общем устройство канализации. Там если можно делают так, чтоб само текло вниз, а потом на большой глубине стоит насосная станция и поднимает снова всё вверх к очистным сооружениям. А что в конце системы находилось у Феечки, было интересно.
– А там, в качестве точки невозврата, сточно-фекальный ликвидатор в виде полузакапсулированной нейтронной звезды. Он так даже безопасна, если только капсулирование не нарушить.
– А если нарушить?
– Тогда плохо будет.
Йошка задумался, что такое плохо в системе ценностей, где вымирание динозавров и ледниковый период это мелочи, а великое Пермское вымирание и Земля – Снежок это нормально. Феечка продолжила:
– Тогда нейтронная звезда быстро утянет всю Землю в себя.
– И что?
– И всё.
Йошка почтил гипотетическую гибель родной планеты в нейтронно-звёздной канализации минутой молчания. Феечка-Фенечка его поддержала. Потом сообщила:
– Я собственно не одна хобби имею. Хотя у меня оно устойчивое, а у других эпизодичекое.
– У кого это?
– У Фиалковой Феечки, например. Она как-то поспорила со мной что моя плесень ей вдоль хитона и по барабану. В смысле не подействует. Попробовали. Её как на литературное творчество потянуло! А тут на глаза попалась скороговорка, на каком-то обрывке журнала.
«Дыбра – это животное в дебрях тундры, вроде бобра и выдры, враг кобры и пудры. Бодро тыбрит ядра кедра и дробит добро в недрах.»
Так она эту тему развила и быстро-быстро написала семитомник под названием «О Дыбре, кратко». Хорошо, что потом плесень прекратила действовать, а то бы она ещё написала.
Они немного помолчали снова. О чём думала Феечка-Фенечка неизвестно, а Йошка думал, что там такого можно написать было про Дыбру? И удастся ли ему это почитать? И если удастся, то стоит ли?
Потом Йошка спросил:
– Когда начнём?
Он помнил, что они для чего-то собрались и что-то хотели сделать, но поток новой информации, плюхнувшийся на него после встречи с Феечкой –Феечкой несколько исказил его обычное без склерозного существования. Феечка-Фенечка взмахнула волпалкой (волшебной палкой) и зафеячила прямо Йошке в лоб.
– Ой, извини! Всё целое?
– Всё. Палка у тебя очень твёрдая. Она из какого растения?
– Из обеднённого урана. Я её из сердечника снаряда сфеячила. Очень удобная, только надо не забывать массу компенсировать.
– Ты ещё и гравитацию умеешь нейтрализовать!
– Я, кажется, ещё много чего умею. Только условия неподходящие.
– Гербициды, климакс, затянуло в религиозную секту? – Йошка перечислил на его взгляд основные проблемы, решив не углубляться во второстепенные.
– Нет, скорее, как если бы птицу вроде орла или фрегата, трансформировать, во что-то глубоководное, придонное, под ильное, на дне Марианской впадины. И соответствующими инстинктами снабдить, но память о прошлом, о прошлых возможностях оставить. Он, конечно, как-то приспособится, если тело соответствующее, наверное, но родным ему тот мир не будет. Так мне это мир не родной, не те физические константы, не плотность вакуума, не та гравитационная постоянная, всё не то к чему я привыкла когда-то, до того как я себя полностью осознаю. В прошлом этапе жизни. А лично мне гербициды, как внутренним электронам атома инфракрасное излучение, по барабану, – после Феечка-Фенечка трагически умолкла. Йошка догадался, что это снова минута молчания и тоже помолчал. Потом когда Феечка – Фенечка открыла рот, он первый успел спросить:
– О ком молчали в этот раз?
– Об ослах, из которых обычно барабаны делают. Из их шкур.
– Так всё-таки чем тебе этот мир не нравится? Почему с самореализацией проблемы. Ты же всё-таки руководишь эксклюзивной плесенью, можно сказать мама ей.
– Нет, я же тебе говорила что мы не производные от того чем управляем, скорее мы просто занялись этим чтоб чем то заняться, только не помним полностью кем раньше были.
– А то, что раньше это что было?
– Я только помню мир пустоты. Когда от атома до атома как от ядра галактики до края, а я все их чувствую и почти всё могу, только почти ничего не хочу, и я не одна, и мы чего то ждём. И чтобы не сойти с ума, точнее, чтоб интеллект и желания не стёрлись ни во что также далёкое от безумия, как и разум, именно это и это произошло с другими, мы находим выход.
Этих разных других в триллионы раз больше чем нас ищущих выход, нашедших его. Разных которые не выдержали и стёрлись. А ещё триллионы других решают убить нас, нашедших выход. И мы сражаемся. Странно сражаемся. То медленно как растут кристаллы, то мгновенными всполохами меняющих пространство воздействий, скручивая координатную сетку и меняя размерности. Убивая легионы в мире вечной пустоты, холода и бездействия. То, боясь отвлечься на фемтосекунду, то замирая в бездействии достаточном, чтобы испарилась чёрная дыра из звезды средних размеров.
Побеждая, превращая их ни во что, в нереализованные возможности и убившие самих себя желания, в вихри ледяной безысходности. Затем, когда остались те, кто решил жить, появились другие, те, для кого это всё уже не в первый раз и не во второй, те, кто, когда то, как мы решили жить, и сделавшие это основой себя. Потом не помню, ещё был огонь из ниоткуда, всплески мира и света, какие-то оптимистично-радостные искры.
И ещё до того я каждый раз менялась. В периоды ожидания, создавая структуры того что можно назвать структурами мозга, наслаивающиеся на структуры действия, обсуждающие их, оценивающие их, дающие ощущение самосознания, то что вы называете собственным «Я» и структуры над этими структурами и ещё и ещё. Для этого приходилось увеличивать свою массу или сложность. И осмысливая всевариантно то, что было. В периоды действия самосознание излишне, он затягивает тебя в петли самокопания, споров с самим собой, когда разные структурно-информационные процессы внутри тебя самой конкурируют, за то, кто из них сейчас будет определять «Я». И пока они спорят организм может перестать быть вообще.
Начиная действовать, я избавлялась от любых признаков сознания, оставляя только интеллект. Так гораздо эффективней.
И это всё так циклично: рекурсивные системы сознания, сверхсознания и далее накапливая приставки «сверх» оптимизируют базу интеллекта. Затем интеллект полностью ассимилирует все мощности, уничтожая сознание, или отбрасывает их, переводя в энергию, если они избыточны.
Сознание считают необходимым атрибутом разума, его определяющим признаком, только те, кто им обладают, интеллектуальные системы, не обладающие сознанием вообще, таким вопросом не задаются.
А потом я Феечка. Некоторые могут передумать и снова уснуть. Тогда ищут новую. Обычно раза с пятого находят только ту кто подходит.
Рассказывая это Феечка-Фенечка смогла как-то вызвать в Йошкином мозге соответствующие биохимические реакции и он почувствовал что это такое когда вокруг так пусто, когда вокруг даже не холод, а отсутствие температуры, и ты ничего не ждёшь, но всё таки на что то надеешься и находя таких-же согласен пожертвовать почти всем чтобы хоть что-то от тебя дожило до времён с большей плотностью вещества и событий. Когда миллиарды лет это как взмахи бабочки крыльями и разум, привыкший к пикосекундным интервалам, сжигает сам себя, порождая цепочку вложенных виртуальных миров, при этом понимая глупость такого решения. Когда убиваешь миллиарды почти, таких как ты, но которые решили убить тебя. А эти другие почти такие, как и ты. Как будто вы всю жизнь прожили с братом близнецом рядом, зная, друг о друге всё, понимая с четверть слова и полу жеста. А потом в конце жизни вы упали с моста и повисли, и вот вы хотите вылезти. Но ваш близнец неожиданно для вас решил, что жизнь закончилась и вам обоим надо умереть, и пытается вас утянуть с собой. И надо его спихнуть вниз, а мысль о том что может он прав, свербит в мозге, но вы все-таки отпихиваете того кто был всегда рядом, а теперь решил убить вас и себя. И таких ситуаций вокруг много, и многие решают всё-таки упасть вместе. Идёт целый дождь смерти из сделавших такой выбор. Но у каждого ситуация глубоко личная хоть они все снаружи и похожи. Некоторые выжив потом передумывают, уже успев обзавестись тем кто рядом и ситуация уходит на второй, третий, энный круг.
И ещё смогла вызвать ощущение, что значит быть мощнейшим, почти всемогущим интеллектом, не обладающим при этом самосознанием, погружённым в ложную слепоту всех органов чувств, абсолютно не мешающую действовать.
В общем Йошка чуть не рехнулся и стал смотреть на Феечку иными глазами. Как на существо полностью чуждое, более чуждое, чем существа, живущие на поверхности нейтронной звезды или в фотосфере звёзд. Феечка-Фенечка это почувствовала и зафеячила Йошке палочкой между глаз, сопроводив это лингвистической формулой типа «заклинание» вызвав у Йошки избирательную амнезию. Тот забыл об откровениях Феечки о времени до того как она стала Феечкой галлюцигенной плесени. Это дало возможность вновь относиться к ней как к прикольному и немного опасному сказочному существу, возможно позвоночному, но точно не млекопитающему.
Феечка-Фенечка пристально изучила Йошку, так что у него появилось ощущение блуждающих по поверхности кожи пятен тепла и чувство покалывания внутри. Потом взгляд её затуманился, и она взмахнула рукой, задев выглядывающий из земли гранитный камень. Её непонятно откуда взявшиеся, длинные чёрные ногти, нечувствительно прошли сквозь камень с присвистом и искрами, несколько аккуратных каменных пластинок, поблёскивая полированными срезами, упало на траву, похожие на гранитные костяшки домино.
– Ой, не заметила, что начала переходить в боевую форму, для личных поединков.
– Это у тебя из чего ногти? Или они со встроенными камнерезками?
– Нейтрид, или нейтрониум, я не знаю как он, по-вашему, точно называется. Наверное, ещё никак не называется. Чистые нейтроны, из них нейтронные звёзды состоят. Если их особым образом стабилизировать и нейтрализовать массу из них можно хорошие ногти сделать, и не только ногти.
Ногти втянулись, куда-то обратно в организм Феечки-Фенечки оставив на виду её обычные коротко обрезанные ногти светло-зелёного цвета. Она снова задумалась, но уже без ногтеотращивания, приняла какое-то решение и сказала:
– Так, я там библиотеку притащила, сейчас часть выгрузим и приступим твоему образованию.